Сергей Хоружий

Мертва – старушиная – седая запавшая пизда планеты.

полней всего вошла в творчество сына – фигура отца, со всеми ее чертами и всем окружением. Джойс засвидетельствовал это сам, и так, что сильней не скажешь: «Сотни страниц, дюжины персонажей в моих книгах пришли от него».

Здесь, по новой вере Джойса, религия Христа транскрибируется в религию творчества и красоты. Слово, обычно обозначающее явление Бога, у Джойса значит некий момент истины, эстетический аналог мистического акта, когда художнику внезапно открывается, «излучается» сама «душа» какого-то предмета, случая, сцены, притом не из области возвышенного – что существенно, – а из самой обычной окружающей жизни.

Вокруг меня насыщенные и насыщающиеся мозги - пришпиленные под лампочками, слабо подрагивающие щупиками, - а во тьме моего ума грузное подземное чудище, неповоротливое, боящееся света, шевелит драконовой чешуей. Мысль - это мысль о мысли. Безмятежная ясность. Душа - это, неким образом, все сущее: душа - форма форм. Безмятежность нежданная, необъятная, лучащаяся: форма форм.

Все эти жалкие свары, по его скромному разумению, болезненно возбуждающие шишку воинственности или какую-то железу и совершенно ошибочно объясняемые мотивами чести и знамени – на деле вопрос-то в них был чаще всего в денежном вопросе, который стоит за всем, в алчности и зависти, ведь люди ни в чем не знают предела.

Стивен, явно не в духе, повторил и, отодвинув свою кружку с кофе или бог знает с чем, без особой вежливости добавил:
– Мы не можем сменить родину. Давайте-ка сменим тему.

Стивен, скрывая зияющие раны, оставленные словами в его сердце, как можно суше сказал:

неподвижно смотрел на обтерханные края своего черного лоснистого рукава.

Пять строчек текста и десять страниц комментариев

Толика денег в моем кармане: символы, запятнанные алчностью и нищетой.