Уильям Ирвин

Стоические ценности разделял Лев Николаевич Толстой, пропагандировавший их у себя в Ясной Поляне. Его младшая дочь вспоминала, как однажды к ней обратилась одна из местных крестьянок: «А вот книжечка есть такая, мне граф дал. Марк Аврелий называется. Мне как сделается скучно, или Никита запьет, или хлеба нету, или еще там что, я сейчас достаю эту книжечку, посажу ребят: “Петька, читай”. И так хорошо на душе делается, что все забудешь. Вы достаньте себе эту книжечку»

Отличный способ не разозлиться – представлять себя персонажем абсурдистской пьесы: вещи в ней лишены смысла, люди не бывают компетентны, а справедливость если и имеет место быть, то по чистой случайности.

Жизненный путь тех, кто лишен дисциплины, определяется кем-то или чем-то другим, поэтому они немало рискуют потратить жизнь зря.

вероятно, что многие из тех, кто считает старость столь обременительной, сами виноваты в этом, поскольку в молодости пренебрегли подготовкой к ней

Одна же из вещей, что у нас есть, – это текущий момент, и он ставит нас перед важным выбором: либо провести его, желая, чтобы он был другим, либо принять таким, какой он есть.

раздражающие нас вещи обычно не несут реального вреда – они просто раздражают

вообще, ради чего испытывать антирадость, когда в нашей власти получать от жизни радость? Ради чего, в самом деле?

Буддисты практикуют похожую технику замещения мыслей. Когда их посещает болезненная мысль, они принуждают себя думать о ее здоровой противоположности. Например, ощутив гнев, думать о любви. Идея в том, что две противоположные мысли не могут пребывать в уме одновременно, поэтому здоровая вытеснит тлетворную.

чувствуя прилив возмущения, мы должны остановиться и оценить его космическую (не)значительность. Это даст нам шанс подавить гнев в зародыше.

поставив перед собой цель угождать другим, вы потеряете свободу угождать себе. Вы добьетесь только того, предупреждает он, что поработите сами себя