Ирина Тарасенко

Женщины по природе своей не могут рисовать: их воображение слишком беспечно, а глаза слишком невнимательны.

Подумайте о ней, как вы думали о той, которая впервые заставила сильнее биться ваше сердце, остававшееся равнодушным к чарам других женщин. Пусть кроткие, полные искренности голубые глаза ее встретятся с вашими, как они встретились с моими в том первом, неповторимом взгляде, который мы оба запомним навсегда! Пусть ее голос зазвучит для вас музыкой, которую вы некогда любили более всего, такой же нежной для вашего слуха, как и для моего! Пусть ее шаги, когда она появляется и уходит на этих страницах, будут похожи на те, с воздушным шелестом которых ваше сердце билось когда-то в такт! Взгляните на нее как на лелеемую вашим воображением мечту, и тогда она предстанет перед вами так же явственно, как та, что живет в моем сердце.

Могла ли какая-либо дикая пустыня Аравии, какие-либо унылые развалины где-нибудь в Палестине соперничать с отталкивающим видом и гнетущим воздействием на воображение английского провинциального городка в первой стадии его существования и на переходной ступени его благополучия?

В нашей стране мы не нуждаемся в гениальности, если только она не идет рука об руку с порядочностью, а когда это случается именно так, мы рады, очень рады, право!

Она тоже изо всех сил старалась, чтобы наш последний вечер напоминал о минувшем золотом времени — времени, которому не суждено больше повториться.

Внешне мистер Гилмор являл собой прямую противоположность нашему обычному представлению о постаревшем юристе. У него был цветущий вид, седые, довольно длинные, аккуратно причесанные волосы; черные сюртук, жилет и брюки прекрасно сидели на нем; белый шейный платок был тщательно повязан, а его бледно-лиловые перчатки смело могли бы украшать руки какого-нибудь модного пастора, без страха и упрека. Его манеры отличались церемонной любезностью и изысканностью старой школы, дополняемые резкостью и находчивостью человека, который по своей профессии вынужден всегда быть во всеоружии. Живой темперамент и прекрасные виды на будущее в молодости, последовавшие за этим продолжительная карьера, безоблачная и достойная всяческого уважения, и приятная, деятельная, почтенная старость — вот с какой точки зрения я смотрел на мистера Гилмора, когда меня представили ему, справедливости ради стоит добавить, что в последствии я лишь утвердился в этом мнении.

Так, например, во время их разговора он сообщил мисс Холкомб, что 27 июля Анну Кэтерик привез к нему граф Фоско, который, наряду со всеми необходимыми медицинскими свидетельствами и документами, предоставил ему также объяснительное письмо, подписанное сэром Персивалем, с просьбой принять его супругу обратно в лечебницу.