Серг Усов

Проще уж было создавать ненужные штуковины и продвигать их в массы, вроде туфель с носами такой длины, что их приходилось бы завязывать на пояс, или каких-нибудь бокалов из горного стекла, или чудо-мазей на основе ртути, или бутылок шипучки, или позолоченных ситечек и тому подобной дряни.

Главное тут было убедить людей, что без этих ненужностей, они лохи последние, а не люди.

Он знал, что и Плавий, король Тарка, и Улинс, король Саарона, раньше в особой дружбе замечены не были.

– Ещё завтра ожидается приезд посла короля Фрагии, – говорил королевский маг и главный советник Доратий, стоя у окна и хмуро глядя на своего короля. – Вам нужно будет встретиться с ним обязательно до свадьбы, ваше величество.

Гортензия не любила делать замечания своему герцогу, но порой могла посмотреть таким взглядом, что лучше бы отругала.

Когда-то, ещё в прошлой жизни, ему попалось на глаза утверждение, что власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно

Этот туповатый вояка почему-то ей нравился. Да и, вообще, она заметила за собой, что спокойно и комфортно чувствует себя среди военных парней. И не только потому, что они её любят и боготворят, а потому, что у них как-то всё по-честному и открыто. Может, это от того, что вся их жизнь на виду товарищей и командиров? Уля не знала

Олег постарался быть как можно более равнодушен. Своему правилу, что если сам не готов любить, то не надо и влюблять, он следовал неуклонно.

Осталось пощупать за вымя местных благородных. Чем они дышат, – сказал он сопровождающей его девушке.

Ниндзя явно ничего не поняла из того, что сказал ей Олег, но кивнула. Не будет же она противоречить своему кумиру? Раз сказал щупать благородных за вымя, значит, надо щупать.

Насколько Олег знал, Конфуций считал, что главный долг человека – это долг перед своей семьёй, родителями и детьми. Следом идёт долг перед общиной или деревней, в которой он живёт. И лишь потом долг перед государством и императором. Именно поэтому все более-менее вменяемые китайские императоры гнали конфуцианцев со всех постов и преследовали их по всей империи.

То, что маркиз Орро ни Ловен одинок – его семья была зверски убита заговорщиками, очередными борцами за всё хорошее против всего плохого, он знал.