Сара Фрайер

Систром и Кригер, напротив, получили меняющие жизнь суммы. Кригер владел 10 %, а Систром – 40 %, таким образом, при первоначальной цене сделки они получили чистую прибыль в размере 100 миллионов и 400 миллионов долларов соответственно. Систром был горд: он рассказывал друзьям, что на следующий день после сделки зашел в местный гастроном купить пять экземпляров New York Times и был удивлен, что кассирша не узнала в нем человека, изображенного на первой полосе сверху.
Оба начали изучать вопрос о том, как потратить новое состояние, и делали это так, что сплоченная команда заметила. Кригер планировал благотворительную деятельность, изучал, как и куда пожертвовать деньги, а также интересовался коллекционированием современного искусства. Систром начал подыскивать дом и вложил деньги в Blue Bottle Coffee. Иногда покупки Систрома в интернет-магазинах доставляли в офис. Сотрудники заметили его новую машину, новые часы «Ролекс» и новые лыжи. Деньги наконец открыли ему возможность иметь то, что он хотел, в наилучшем исполнении, – для него лента Instagram теперь будто стала реальностью.

Настоящая ценность Facebook и Instagram заключалась в их сетевом эффекте – в том импульсе, что приобретали по мере того, как к ним присоединялось все больше людей. Даже если кому-то больше нравилось использовать конкурента Instagram, Path, если там не было его друзей, он тоже не оставался там надолго (Path закрылся в 2018 году49, через три года после продажи южнокорейской компании Daum Kakao50). Цукерберг понимал, что самой сложной частью бизнеса будет создание новой привычки пользователей и новой группы, с которой все они хотели бы проводить время. Instagram было проще купить, чем построить, поскольку, как только взлетает одна сеть, остается все меньше причин присоединяться к более мелкой. Она становится частью социальной инфраструктуры.

Instagram же угрожал тому, чего больше всего хотел Facebook от своих пользователей, – времени, проведенному на сайте. Facebook был в жесткой конкуренции с любой другой сетью, которую люди могли предпочесть ему в свободное время, – со всем, что позволяет людям видеть, что происходит в жизни других, и рассказывать о собственной жизни. Чем сильнее становился Instagram, тем в большей мере он становился альтернативой Facebook для незанятых моментов дня – в такси, в очереди за кофе, в минуты безделья на работе.
Facebook был мастером стратегического запутывания правды ради уменьшения внимания со стороны правительства и умел выставить себя драчливым выскочкой, не являясь таковым. Любая быстрорастущая социальная сеть была угрозой для сетевого эффекта Facebook и времени, в течение которого пользователи оставались в нем. Задача Facebook состояла в том, чтобы не дать кому-то другому его догнать51. Эту ценность Цукерберг прививал сотрудникам, заканчивая встречи с персоналом недвусмысленным объединяющим восклицанием: «Доминирование!»