Питер Франкопан

Папа ярко описал жестокости, творимые на Востоке «персами» — под ними он подразумевал турок. «Они разрушают алтари, предварительно пачкая их нечистотами, делают христианам обрезание и льют полученную кровь на алтари и в крестильные сосуды. Когда они хотят умертвить кого-нибудь особенно мучительно, то делают ему надрез в пупке, вытаскивают кишку, привязывают ее к палке, которую вращают до тех пор, пока через низ живота не вывалятся все внутренности и человек не упадет замертво на землю.

Харальд Хардрада, который позже стал королем Норвегии и чьи деяния были увековечены в сборнике саг «Круг земной» (Heimskringla), рассказывающих о правителях Норвегии, приезжал в Византию, где служил на галерах, воевал с пиратами в Эгейском море и принял участие в нападении на Сицилию в начале 1040-х годов. Когда Харальд находился на службе у императора, ему в голову пришла остроумная идея использования летающих бомб при штурме осаждаемых городов. Он предложил брать молодых птиц, обмазывать их сосновой смолой, смешанной с воском и серой, после чего поджигать и отпускать. Птицы летели к своим гнездам, находящимся за крепостными стенами в осажденном городе.

Княгиню Ольгу, главу правящей династии в Киеве, прибывшую в столицу в середине X века, пригласили только откушать десерт с Константином Багрянородным53

Как вспоминал Лиутпранд из Кремоны, «перед троном императора стояло дерево из позолоченной бронзы, на ветвях которого, сделанных также из позолоченной бронзы, сидели птицы разных размеров, которые пели так же, как их оригиналы в природе … Громадные львы (хотя было непонятно, из чего они были изготовлены — из дерева или латуни, но они, определенно, были покрыты золотом), казалось, охраняют [императора], и когда они били хвостами о землю, то рычали, открыв пасти и высунув дрожащие языки. Два евнуха, на плечи которых я опирался, привели меня к этому месту в покоях императора». В этот момент механическое устройство подняло трон к потолку, на высоту вне досягаемости иностранного гостя55.

Рассказы о разграблении Иерусалима были мрачны и драматичны. Но зловещий язык и образный ряд большинства рассказов победителей были выбраны осознанно: они отсылали к Откровению Иоанна Богослова, откуда черпали образы и которым обосновывали победы христиан

В конце 1180-х годов император Византии Исаак II уже был настроен положительно и написал «брату султану Египта, Саладину», чтобы поделиться последними разведданными, предупредить о слухах, которые его враги распускают без всяких на то оснований, и обсудить вопрос о применении военных сил против Запада

Купцы могли быть уверены в своей безопасности, независимо от их вероисповедания и от того, мирное время или военное. Это, как писал один автор, было результатом хороших рабочих отношений. Взаимные налоговые соглашения и суровые наказания за их несоблюдение обеспечили сотрудничество.

Из всех христиан Востока, писал мусульманский автор того времени, Рено «самый вероломный и коварный… больше всего хочет причинять вред и совершать зло, нарушать твердые обещания и серьезные клятвы, нарушать свое слово». Саладин поклялся, «что заберет его жизнь»

Франциск Ассизский присоединился к армии, которая направлялась на юг в надежде убедить султана аль-Камиля отказаться от ислама и принять христианство, хотя даже Франциск, личность харизматичная, не смог этого сделать, несмотря на то что у него была возможность побеседовать с правителем лично[

По словам Анны Комнины, Боэмунд был так убежден в том, что император отомстит ему за предательство во время Крестового похода, что отправился домой тайно. Он даже распустил слухи о своей смерти и велел изготовить гроб, в котором якобы находится его тело. Пока корабль шел в водах, контролируемых императорским флотом, Боэмунд лежал в гробу рядом с дохлой курицей, гниющий труп которой наполнял гроб мощным запахом смерти, который нельзя было спутать ни с чем другим