Игорь Куберский

какая была радость, когда одним мартовским вечером великолепная инфузория, взмахивая всеми своими ресничками, величественно проплыла в поле моего зрения сквозь зеленые водоросли.
Это увлечение по-настоящему поддерживало меня в период апатии и неопределенности, когда я чувствовал, что я нигде.

Значит, мой мальчик, ты наконец получил свой урок! Теперь, на трезвую голову, ответь, сколько, по-твоему, лет твоей бравой мисс Малкольм?

— Не знаю, — пробормотал Хислоп.

— Ей сорок два, если не больше. Сорок два! И она искала себе мужчину последние двадцать четыре года. Слушай! Ты когда-нибудь видел ее утром?

— Нет, — с трудом ответил Хислоп. — Она всегда просила меня прийти...

— Вечером, — подсказал Камерон и сделал выразительную паузу. — Но если бы ты увидел ее утром...

И это было все.

Бывали моменты, когда, лежа воскресным утром в постели с Реттой, он, хмуро уставившись в потолок, вдруг заявлял:
– Индия! – (Или это мог быть Китай.) – Вот что мы должны когда-нибудь посетить!
И Ретта смотрела на него с восхищением.
Возможно, именно эти романтические замашки и привели к покупке велосипеда-тандема

объяснил ему, что никто

были темно-синими, с застывшим