Экхарт Толле

Боль питается исключительно болью. Она не может питаться радостью: от радости у нее случается несварение.

Если ты не накрываешь мир словами и ярлыками, в твою жизнь, потерянную очень давно, когда еще человечество вместо того, чтобы использовать мышление, было им захвачено, возвращается волшебное чувство. В твою жизнь возвращается глубина

Они не пытаются казаться больше, чем есть, а просто являются самими собой и весьма заметно выделяются на общем фоне, причем лишь они создают истинные перемены в мире.

Сильно устав, ты можешь быть более умиротворенным, более расслабленным, чем обычно. Это происходит потому, что мышление затихает и умолкает, и поэтому ты больше не вспоминаешь о своем проблемном, порожденном тобой «я». Ты засыпаешь. Если употребляешь алкоголь или наркотики (при условии, что они не активизируют твое тело боли), ты тоже можешь чувствовать себя более расслабленным, беззаботным, и, возможно даже, на какое‑то время более живым. Ты можешь запеть и пуститься в пляс, что издавна выражает радость жизни. Поскольку ты не так сильно загружен умом, то можешь уловить проблеск радости Сущего. Возможно, поэтому алкоголь еще называют «spiritus[4]». Но ты за это дорого платишь — платишь осознанностью. Вместо того чтобы подниматься выше уровня мысли, ты падаешь ниже него. Еще несколько рюмок, и ты возвращаешься к «растительному» существованию.

Ты не станешь хорошим, стараясь быть хорошим, но можешь отыскать уже имеющиеся в тебе доброту и великодушие и позволить им проявиться.

Распознание собственного безумия — это, разумеется, и есть здравый ум, это начало исцеления и выхода за пределы ума

неосознаваемое думанье и есть основная проблема человеческого существования.

Жизнь не так серьезна, как ее рисует ум»

Когда ты перестаешь чувствовать жизнь, каковою сам и являешься, то стараешься заполнить ее вещами

времена белой колонизации коренное население Северной Америки никак не могло понять, что это такое — право собственности на землю. Поэтому, когда европейцы заставляли их подписывать листки бумаги, в результате чего они эту землю теряли, индейцы были не в силах этого уразуметь. По их представлениям, это они принадлежат земле, а не земля им.