С. Дж. Тилли

У тебя свидание?
Я фыркнула.
— О, да. Сегодня вечером я точно получу член. — Я делаю паузу и наклоняю голову. — Ну, технически, я его куплю.
— Что?!

И у тебя уже есть некоторые из этих игрушек?
— Несколько. Но в моем ящике еще есть место для большего. — Я подмигиваю.
Уголок его рта подергивается.
— Спасибо.

Купи потом мороженое. Иначе оно растает.
— Растает?
— Да. Поскольку ты сегодня бросаешь меня ради кучи дилдо, ты обедаешь со мной. Здесь. Сейчас.

Я не закончил с Банши, но боюсь, что она может закончить со мной.

Творчество – это сок жизни. Оно течет через нас и выходит разными путями. Оно может быть едва уловимым, а может выплеснуться из вас разбивающейся волной

Но ее глаза... эти чертовы глаза. В этих голубых глазах мелькают отблески полуночи.

— Обними меня, блять.

И теперь ее жизнь в опасности.

Но в том-то и дело, что я плохой человек. Я с радостью окрашу улицы в красный кровавый цвет, чтобы защитить то, что принадлежит мне.

А Пейтон — моя. Знает она об этом или нет.

Я никогда не понимала, почему я должна бояться грозы. Не понимала, почему это делает меня не такой, как все, или неправильной, или глупой — как они утверждали.

Я жаждала не насилия, а перемен. Смывание. Очищение. Малейшая надежда на то, что волна может обрушиться, унося старое и оставляя что-то новое.

И, возможно, именно поэтому они мне до сих пор нравятся. В моей груди, глубоко внутри меня, все еще есть место, которое хочет, чтобы его засосало в небо, унесло от всего этого и опустило в Оз.

Темные глаза. Темные брови. Почти черные волосы, уложенные назад, и острые скулы, очерченные подстриженной бородой того же оттенка.

Я снова сглатываю.

Он выглядит так, будто пришел с фотосессии. Или зала заседаний. Или фотосессии зала заседаний. И внутренний голос кричит мне, что это должно сделать все еще страшнее.

Должно.