Тамара Эйдельман

Этот прекрасный дворец, населенный радостными людьми, Чернышевский придумал не сам. Он прочитал о нем в сочинениях французского философа Шарля Фурье. Называется такой дворец, в котором должна была поселиться целая коммуна, — фаланстер. И это Фурье придумал, что фаланстер будет жильем для примерно четырехсот семей, и даже подсчитал, что людей, значит, там будет примерно 1600–1800, это соответствовало его представлению о различных характерах и темпераментах, которые все должны были быть представлены в коммуне-фаланге. И окружен фаланстер будет цветами и фруктовыми садами, и будут там огромные окна и теплые комнаты. Но вот только Фурье, как житель страны с уже достаточно развитой промышленностью, предполагал, что объединяться в фаланги и строить фаланстеры будут в основном рабочие

Получается, что в России XIX века и власть, и бóльшая часть образованного общества понимали, что Россия отстает от Запада, но упорно, пусть и по разным причинам, считали это отставание преимуществом. Вот ведь как всех уязвил Петр Алексеевич со своими разгрызанием мускулов и стрижкой бород. Он так усиленно и энергично вбивал в русскую культуру представление о том, что Россия — отсталая, глупая, темная, что ему очень многие поверили, но только поменяли плюс на минус. Так часто бывает: когда человеку долго говорят, что он глупый, или хулиган, или ленивый, он в конце концов начинает соглашаться. А потом даже начинает гордиться

Историки много пишут о травме, пережитой немцами после Первой мировой войны, о национальном унижении, об экономической нестабильности, о страхе перед коммунистами, поддержке, оказанной Гитлеру крупным капиталом, и о многих других факторах, повлиявших на его приход к власти. Но не надо забывать о том, что это была не просто победа на выборах, а победа над умами и душами целого народа. Это вряд ли могло быть достигнуто просто с помощью денежных вливаний и разговоров о необходимости вернуть потерянные Германией земли. То, что нацистская (как, впрочем, и любая тоталитарная) пропаганда обращалась не столько к уму, сколько к эмоциям, стремилась воздействовать на бессознательное в людях, во многом обеспечило огромный успех ее людоедских идей.