Алис Зенитер

— Как самочувствие?
— У меня не получится.

потом, когда взгляд ее погасших глаз теряется в черноте кофе, в котором отражается потолочный светильник, вторая мысль проклевывается рядом с этой привычной мыслью — со злым паразитом: «У меня не получится».

почти медицинским сочувствием человека, живущего в такой долгой и безоблачной любви, что стерлись, кажется, даже воспоминания о сердечных неурядицах.

За границами его владений мир кажется слишком туманным, чтобы формулировать желания от своего имени.

У меня не получится.
Глобально. Подниматься каждое утро. Есть три раза в день. Любить. Больше не любить. Расчесывать волосы. Думать. Двигаться. Дышать. Смеяться

незнакомо это раздавившее ее откровение: повседневная жизнь — спортивная дисциплина высокого уровня, и ее только что дисквалифицировали.

Алжир всегда был где-то рядом. Это была сумма составляющих: ее имя, смуглая кожа и черные волосы, воскресенья у Йемы. Это и есть Алжир, который она никогда не могла забыть, потому что носила его внутри и на лице.

как будто иммиграция никогда не кончается, как будто она сама в вечном движении

книги французов поглощают Алжир с его сказками и превращают их в несколько страниц своей Истории

Эта вариация закона Годвина, согласно которому «по мере разрастания дискуссии вероятность сравнения, в котором упоминается нацизм или Гитлер, стремится к единице