Тимофей Раков

Рай — это надежда христианина, Ад — его кошмар, страх и ужас, преследующий его повсюду. Во что превратится христианство — то есть современная европейская вера — без двух этих идей, или чувств, или верований? В мягкую форму суеверия. Надежда на вечное блаженство, бесспорно, очень нравится эгоистам; а страх перед вечными, нескончаемыми муками удержит многих от греха. Но все те, кто руководствуется такими мотивами, морально уступают тем, кто делает добрые дела оттого, что считает их верными, и приносит пользу людям и обществу независимо от того, получит ли сам какую-то выгоду. Высокая обязанность человека — совершать хорошие поступки, говорить правду не только не получая награды, но и, вполне возможно, расплачиваясь за это впоследствии.

Обычно такие вопросы способны вызвать лишь умозрительные предположения, игру в догадки без шансов найти ответ.

Как мог такой старательно обезличенный документ дать хоть какое-нибудь понимание жизни и мыслей его автора?

Возможно ли, что сам городской совет был целевой аудиторией дневника с самого начала, что восстановление чести было руководящим мотивом Шмидта?

Это был автор, незаинтересованный в самораскрытии и все же непреднамеренно раскрывавший свое мышление и чувства практически в каждой записи.

Действительно ли смертной казни суждено исчезнуть повсеместно или же стремление к возмездию слишком глубоко коренится в самой ткани нашего существа?

Страх и тревога вплетены в самую ткань человеческого существования.

Хрупкость жизни бросалась в глаза с самого ее начала.

Враждебные силы природы и проявления сверхъестественного, таинственные и неумолимые эпидемии, ожесточенные и злобные люди, случайные пожары и умышленные поджоги – все это неотступно преследовало людей раннего Нового времени и в повседневной жизни, и в воображении.

Возникшая в результате всеобщая атмосфера опасения за свою жизнь, быть может, и не объясняет полностью жестокость судебных институтов той эпохи, но позволяет почувствовать контекст, в котором исполнители воли этих институтов, такие как палач Шмидт, могли вызывать смешанное чувство благодарности и отвращения у своих современников[19].