Принцесса Консуэла Банана

— Чудовище! Ты — бессердечное чудовище! — кинула я в его наглое лицо.

— А ты красавица, и мы отлично дополняем друг друга, а теперь давай есть!

Захотелось ударить Макса его же розами, но стало жалко. Цветы жаль, не его.

— Тебе показалось. А что до его слов, то это правда. Ты красотка.

— А ты балбесина.

— Какого хрена тут происходит?! — мой разъяренный босс стоял на пороге комнаты, переводя взгляд со Славы на меня, — Таня, у тебя минута, чтобы собрать вещи принцессы. Мы едем домой.

— Максим, но сегодня суббота, это день Люси, — вмешался Слава.

— Я накину капюшон, сегодня не так холодно.

— Марш к зеркалу надевать шапку!

— Но я убрала волосы…

— Хочешь менингит заработать? Живо надевай, или я сам натяну ее тебе на голову.

Меня учил плавать папа с помощью двух пустых пластиковых бутылок.

— Успешно?

— Я не тону.

— В таком случае, тебе еще задание: чтобы к моему приезду Софи умела плавать.

— Позаботься о принцессе, — прошептал мне в волосы Максим, и я покачала головой, не в силах ничего сказать, — и себя береги. Хорошо? — снова мой кивок, — мне пора, Танюш.

Он поцеловал меня в макушку и, не оглядываясь, ушел, оставляя меня одну. Я долго стояла под своей дверью, не желая входить внутрь, чтобы еще чуть-чуть продлить ощущение, что Макс рядом.

Он вошел в дом, громко хлопнув дверью. Максим… что-то случилось, он был другим. Не замечая никого, мужчина широким шагом прошел прямиком к бару и налил себе коньяк. Осушив первую рюмку, налил снова.

— Пустите, или я закричу!

— Дура!

В этот момент босс схватил мои волосы на затылке и, сжимая их в кулак, притянул к себе, впиваясь поцелуем. Я успела лишь вскрикнуть, прежде чем губы поддались его напору, его язык скользнул внутрь, сплетаясь с моим в бешеном танце. Как два изголодавшихся человека, мы целовали, кусали, прокусывали, тянули… Я чувствовала во рту вкус крови, горечь сигарет и остроту алкоголя.

Я направилась дальше и, как только вошла в детскую, все произошедшее вмиг потеряло значение. На кровати без сознания под капельницей лежала измученная малышка, рядом сидела Лиза с глазами на мокром месте, а встревоженный Игорь Петрович стоял чуть поодаль, сложив руки на груди. Стало ясно: все очень плохо.