Олег Навальный

Например, сейчас, пока я пишу эти строки, развлекаюсь следующим образом: ночью делаю рисунок на одной из стен — в восемь утра приходят зэки из стройбанды и закрашивают. Вроде бы победа вертухаев над искусством. На самом деле — нет. Их краска всегда одного цвета, но разных оттенков. А я рисую так, чтобы в итоге получалось много красиво расположенных прямоугольников. Зэк, который закрашивает, по-моему, понял мой замысел и тоже как бы рисует вместе со мной на стенах.

Известно, что подзащитный и адвокат говорят про себя как про единое целое — будто мать про своего маленького ребенка: «мы покушали», «мы подали апелляционную жалобу», «у нас животик болит», «мы сформулируем свою позицию в дополнительных письменных возражениях». Ну, вы понимаете.

Вот человек, он всем доволен.
И тут берёт его в тиски
Потребность в горечи и боли
И жажда грусти и тоски.

Вообще забавно: 139 томов говорят, что невиновны, 100 свидетелей говорят, что невиновны, только г-н Нестеров говорит по-другому, и я еду в тюрьму. Такие дела.