Джефф Вандермеер

Однако я уже давно убедилась в том, что ни о какой объективности не может быть и речи. Пока ты живешь и дышишь, пусть ты отрешен от мира, пусть тобой владеет только всепоглощающая жажда истины, быть подлинно беспристрастным не выйдет.

мы вообще были изолированы от всего – даже от самих себя: уже не прежних, еще не нынешних.

Есть потери, пережить которые во второй раз нельзя. Есть привязанности такие глубокие, что когда они рвутся, ты это слышишь.

Какая-то часть меня, как бы я ни пыталась уговорить топографа пойти со мной, была рада одиночеству: ни от кого не зависишь, ни о ком не беспокоишься.

Но даже о части большого целого можно думать лишь до определенного предела. Целое по-прежнему зловещей тенью нависает над тобой, и самый размер этого воображаемого левиафана вгоняет в ступор и путает мысли.

Моим единственным талантом – или даром – является умение вступать в резонанс с окружением и сливаться с ним.

Подойдя вплотную к средоточию тайны, уже нельзя отойти и обозреть ее целиком.

Никому еще не удалось проникнуть в суть замысла Зоны и уж тем более помешать его осуществлению. Люди умирали, их убивали, кто-то возвращался прежним, кто-то нет, а Зона Икс продолжала свое дело как ни в чем не бывало…

Еще чуть-чуть, и я начну задумываться, а знаю ли я хоть что-нибудь про саму себя. Глупость, конечно. А может, и нет.

Отсутствие достоверных ответов – признак того, что мы так и не научились задавать нужные вопросы. Наши инструменты бессильны, методология – ущербна, мотивы – эгоистичны.