А. Долинская

Мое определение феминиста таково: это мужчина или женщина, которые говорят: да, проблема с равенством полов есть, и мы должны исправить ситуацию, сделать это лучше. Все мы – и женщины, и мужчины – должны стать лучше.

Но самое худшее, что мы делаем с мужчинами – заставляем их чувствовать, что они должны быть сильными, оставляя их наедине с их очень хрупким эго. Чем больше мужчина вынужден притворяться сильным, тем слабее его эго.
И еще мы причиняем огромный вред девочкам, потому что мы воспитываем их так, чтобы они удовлетворяли хрупкие эго мальчиков.
Мы учим девочек принижаться, уменьшать свои заслуги.
Мы говорим девочкам: у вас могут быть амбиции, но не слишком большие. Вы должны стремиться быть успешными, но не слишком, чтобы не пугать мужчин. Если в ваших отношениях с мужчиной вы кормилец, притворитесь, что это не так, особенно на публике, потому что иначе вы морально кастрируете его.

Что, если бы оба – мальчик и девочка – были воспитаны так, чтобы не связывать мужественность и деньги? Что, если бы они были убеждены не в том, что «мальчик должен заплатить» а скорее в том, что «тот, у кого больше денег должен заплатить». Конечно, исторически так сложилось, что большинство мужчин зарабатывают больше. Но если мы начнем воспитывать детей иначе, тогда через пятьдесят или сто лет мальчики больше не будут вынуждены доказывать свою мужественность материальными средствами.

Мы наносим огромный вред мальчикам своим воспитанием. Мы заглушаем их человечность. Мы определяем «мужественность» в уж очень узком смысле. Мужественность становится тесной клеткой без выхода, и мы помещаем мальчиков в эту клетку. Мы учим их бояться страха, слабости, уязвимости. Мы учим их прятать свое истинное «я», потому что они должны быть, как говорят нигерийцы, твердыми людьми.

Но самое худшее, что мы делаем с мужчинами – заставляем их чувствовать, что они должны быть сильными, оставляя их наедине с их очень хрупким эго. Чем больше мужчина вынужден притворяться сильным, тем слабее его эго.

И еще мы причиняем огромный вред девочкам, потому что мы воспитываем их так, чтобы они удовлетворяли хрупкие эго мальчиков.

Но почему мы не зададимся другим вопросом: почему успех женщины так пугает мужчину?

Грустно, что обручальное кольцо в самом деле автоматически делает ее заслуживающей уважения, в то время как отсутствие обручального кольца превращает ее в легко уязвимую

Мы учим девочек, что они не могут быть сексуальными, как мальчики. Если у нас есть сыновья, мы не возражаем, когда они встретчаются с девушками. Но бойфренды наших дочерей? Не дай Бог! (Но мы, конечно, ожидаем, что они приведут домой идеального мужчину для вступления в брак, когда придет время.)

Мы контролируем девушек. Мы хвалим девушек за девственность, но не хвалим за это мальчиков