Наталья Юнина

— Кажется, вы старше и должны вести себя соответствующе, но вместо этого подтруниваете надо мной. Зачем?

Ты понимаешь, что я с тобой завтра сделаю, ондатра курносая?»

– Не тебе, – сквозь зубы произношу я и со всей силы ударяю ногой в живот этой суки.

– Ясно, что ни хера не ясно.

– Что ты делаешь?! – опешив от действий Пети, возмущаюсь я.

– Бью в его бок, как и ты.

– Зачем?

– А ты зачем? Я за компанию. Мразь же.

– Я забыла вам сказать.

– Я помню. Ты небритая и бла-бла-бла. Открою тебе секрет, если ты еще не в курсе. Если мужчина заинтересован женщиной, то ему по барабану на эпиляцию.

– Ты понимаешь, что Женя сейчас в полном загрузе из-за того, что какой-то там экстрасенс знает, что она грохнула этого мудилу?! На хрена ты это сделал?

– Об этом позже. Сначала поговорим о другом. У твоей Жени проблема, Алексей.

– Да что ты?!

– Сдается мне, у нее заблокирована женская чакра анахата. Надо ее раскрыть. А у тебя проблемы с муладхарой, – тычет мне пальцем в пах.

– То есть я должен вставить свою мудалахару в ее хату?

– Нет, анахата это область сердца. Не мне тебя учить, куда тыкать членом, Лешик.

– После сахасраки уже не знаю. Просвети.

– Точно не в анахату.

– В мудалахару?

– Муладхару.

– Петь, иди в сахасраку.

— Сукин сын. Ну вот чего он такой? — задумчиво произносит Тамара Николаевна, тяжело вздыхая.

— Кто?

— Зорин.

— Какой? Сукин?

— Ой, Женя. Красивый, — усмехаюсь, отпивая чай. — Была б я на двадцать лет моложе… реально бы переспала с ним. Если бы надо было — изнасиловала.

— Что-то хочешь мне сказать, Женя?

— Я посылаю вам… лучи гнева.

— Не стоит. Насколько я помню, ты в белых трусах. Мало ли не проконтролируешь свой гнев.

Провожаю взглядом уверенно шагающего Петю к выходу, как вдруг у самой двери он поскальзывается.

— Мать твою, у меня что-то хрустнуло, — вскрикивает Петя, хватаясь за поясницу.

— Это твоя печень поди треснула. Давай сразу оформим тебя в вип палату. Подлечим. Там телек есть.

— Пшел вон.

— И тебе до встречи.

Какая шикарная попа.

Из матки. Все мы родом оттуда, — и снова вздрагиваю. Вот уж не подумала бы, что буду рада видеть другую скотину