Любовь Сумм

Но из трусиков – они, на радость Чипу, были тонкими, прозрачными, тут уж никакой гендерной неопределенности – выглянул резвый пушистый кролик, заскакал весело, сам по себе, влажный, нежный, теплый зверек.

– Мы чувствовали себя настоящими литовцами, – продолжал Гитанас, – пока тыкали пальцем в Советы и говорили:

«Нет, мы не такие». Но твердить: «Нет, мы не рыночная страна, нет, мы не поддадимся глобализации» – вовсе не патриотично. Это просто глупо и возвращает нас в каменный век. Так что же значит сегодня быть литовцем? Какова наша позитивная программа? Каково позитивное самоопределение нашей страны?

­мизм – все можно починить! Надежда продлить жизнь вещи навечно. Слепая вера в будущее, словно и жизни его не положено предела и всегда будет достаточно сил, чтобы все отремонтировать. Не высказанное вслух убеждение, что в его бережливости, в любовном хранении старья есть смысл: когда-нибудь в будущем Альфред очнется совсем другим человеком, с неиссякаемыми ресурсами энергии, с бесконечным запасом времени и сможет уделить внимание вещам, которые накопил в течение жизни, привести все в порядок, заставить работать.

она испытывала смешанные чувства: запоздалые сожаления потратившегося покупателя и приятное возбуждение щедрого дарителя

То, что ты зовешь воспоминанием, довершает наслаждение, как «краа» завершает и довершает песнь. Когда мы с тобой встретились, момент встречи был и прошел. Сам по себе он ничто. Теперь мы вспоминаем его и он понемногу растет. Но мы все еще знаем о нем очень мало. Истинная встреча с тобой — это какой я ее буду вспоминать, когда придет время умирать. А та, что была, — только ее начало.

Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в страхе. Людям требуется услышать то, что вы хотели сказать. Почему же вы не даете людям желаемое?

умелых руках режим дня — точно откалиброванный механизм, позволяющий наилучшим образом использовать наши ограниченные ресурсы: прежде всего время, которого нам более всего не хватает, а также силу воли, самодисциплину, оптимизм.

Мудр тот, кто осознает границы собственных возможностей. «Человек — существо легкомысленное»[22], — предупреждал Шекспир.

Жалела ее, страдала с ней на пару, телом отзывалась на звук ее голоса, испытывала асексуальную, но выводящую из равновесия физическую тягу к ней, тревожилась даже о химии ее слюны, хотела видеть ее более счастливой, терпеть не могла ее расстраивать, находила ее милой.

Те древние люди умели играть и любить