Бронепароходы

Михаловна, оно ведь разбой, — не вытерпев, тихо сказал Ляле Маркин.
— Николь, а ты почувствуй, что такое революция, — мечтательно ответила Ляля. — Не как передел собственности, а как стихия нового сотворения!

Кто был никем, тот оказался всем.

Он, Хамзат Мамедов, не умел изобретать новые машины или руководить промышленными предприятиями. Зато он умел убивать ради тех, кто созидает.

его единственный сын, тоже покончил с собой. Причина была известна, однако она не объясняла, как жить дальше. Самоубийца оставлял близких в ощущении вины. Со временем можно было избыть горе, но вина терзала вечно, и объяснить её не выходило.

его единственный сын, тоже покончил с собой. Причина была известна, однако она не объясняла, как жить дальше.

Горе забилось в ней, как холодная и сильная рыба в пустом ведре. Это очнулась ошеломлённая душа

Моё семейство к вам в ноги кланяется… В девятьсот двенадцатом после стачки на сталепушечном нас с братом начальство хотело в Сибирь упечь, а вы двокату заплатили, и нас помиловали… А теперь что же я делаю, гнида?..

Отец был статным и сильным мужчиной с чёрно-седой бородой и высоким лбом. Всегда доброжелательный, тем не менее он не пускал к себе в душу. Такие не нравятся женщинам — но если уж понравились, то на всю жизнь

Ганьку всегда недобро подзуживало чужое превосходство: ему тотчас хотелось стать хоть в чём-то умнее умного и главнее главного.

Видимо, дело в том, что Ганька всегда стремился быть особенным.
Оказалось, что это сложно