На первом дыхании (сборник)

– А ведь ты злишься. Если злишься – не прав. Хочешь расскажу, что в тебе сейчас происходит? Я разложу тебя по полочкам. И ты сразу поймешь, какой ты есть. В тебе, Витя, есть черточка…

И вполне будет им хватать походов, туризма-альпинизма и прочих заменителей и суррогатов живой жизни.

Тут не то что любовь, насморк боишься подхватить…

Мои слова были толковы и точны. И смысл был. И логика. Все было, правды не было.

А в такие штучки, как мои нервы и мой ночной испуг, она не верила и верить не хотела. Здоровая натура.

Он был хороший человек. И добрый. И делался печальным, если вдруг замечал, что мир не так же прост и честен, как годовалый ребенок.

Туда, понятно, не пускали. Не помню, чтоб меня сразу пустили туда, куда я очень хотел.

Глаза у меня были мокрые, потому что она в каком-то смысле была дура дурой. Совершенно без ума. Вся из шаблонов. А я ее любил, именно такую. Заколдованный круг.

Совал ему свою тетрадку: «Вы сносно знаете математику? Вы посмотрите мое решение? Я, кажется, решил знаменитую теорему Ферма…» Один из этих психов треснул доктора физматнаук по голове. За то, что тот отыскал ошибку в его доказательстве. Настольной лампой. Знаменитое дело. Он был тогда в резиновых калошах на босу ногу.

Он много мне делал доброго и потому как бы имел право один раз сделать подлость.