Последняя шутка воина

Из этого и складывается учение дона Хуана — психоделический стоицизм или шаманский экзистенциализм, кому как нравится, и мне совершенно неважно, кто стоит за этим учением на самом деле — мексиканский шаман дон Хуан Матус или американский антрополог дон Карлос Кастанеда.

вынужден был «разорвать сконцентрированные на нем потоки чужих мыслей, чтобы провести полный пересмотр личного списка перед входом в третье внимание»

вынужден был «разорвать сконцентрированные на нем потоки чужих мыслей, чтобы провести полный пересмотр личного списка перед входом в третье внимание»

Кастанеда ли Кастанеда?

«having to believe».

Он писал, что у человека знания есть четыре врага — страх, сила, ясность и старость. Последний враг — самый жестокий. Желание уступить может «пересилить всю его ясность, всю его силу, все его знание. Но если человек преодолевает свою усталость и проживет свою судьбу полностью — тогда его можно назвать человеком знания. Если хоть на одно краткое мгновение он отобьется от своего последнего врага! Этого мгновения ясности, силы и знания достаточно».

Как говорил Кастанеда, в этом мире — множество дорог, и все они ведут в никуда. Но среди этих дорог есть «дороги с сердцем», и он, несомненно, шел по одной из них.

психоделический стоицизм или шаманский экзистенциализм

В журнале «Нью-Йоркер» недавно была напечатана очень смешная карикатура — чьи-то похороны, мрачное лицо в роговых очках, глядящее из гроба, группа скорбящих и очень похожий на покойного господин, произносящий надгробное слово: «Смерть business person особенно печальна». Еще бы. Надо думать. Но смерть поэта, воина и мага — это не трагедия. Это просто его последняя шутка. Ему нечего терять — и он не теряет ничего. Теряем мы.

Он писал, что у человека знания есть четыре врага — страх, сила, ясность и старость. Последний враг — самый жестокий. Желание уступить может «пересилить всю его ясность, всю его силу, все его знание. Но если человек преодолевает свою усталость и проживет свою судьбу полностью — тогда его можно назвать человеком знания. Если хоть на одно краткое мгновение он отобьется от своего последнего врага! Этого мгновения ясности, силы и знания достаточно». Я верю, что в жизни Кастанеды такое мгновение было. Он назвал это «having to believe».