Корона из золотых костей

– Ты король. Мой король. И ты всегда будешь для меня всем, но никогда – вещью.
Кастил

– Я родился в первый день шестого месяца. А ты?
Моя улыбка угасла.
– Я родилась в четвертом месяце

Я увидела тебя и поняла, что ты – Дева. – Уилла поймала мой взгляд. Моя кожа покрылась мурашками. – Знала, что ты вторая дочь, в которой течет кровь богов. – Она посмотрела поверх моего плеча на дверь. – И знала также, что он ищет то же, что привело тебя в «Красную жемчужину».

– Зачем вы послали меня в комнату к Кастилу?
Уголки ее красных губ изогнулись в легкой улыбке.
– Просто… это показалось правильным.

У мужчины две головы, и ты можешь предположить, которой он пользовался чаще.

Выругавшись, он дернулся.
– Я… этого не ожидал.
Борясь с улыбкой, сделала это снова, и он опять выругался.
– Ты читала об этом в книге мисс Уиллы?
Я промычала согласие, которое прошло по нему вибрацией. Его тело согнулось, и я ощутила в нем биение.
– Люблю этот проклятый дневник, – прохрипел он.

– Со мной никогда не происходило такого, как сейчас с тобой, Поппи.

Поппи…
– Это правда. – Я сжала его шею. – Ничего из того, что ты говоришь, не может этого изменить, но знаю. Знаю здесь. – Я прижала ладонь к груди. – Что пойду на все ради тебя. И уверена, что ты пойдешь на все ради меня. Ты уже так поступал, и ничто ни в этом мире, ни в другом никогда не изменит того, что я чувствую к тебе. И ты никогда не должен забывать, что я смеюсь благодаря тебе.

Просто это заставляет меня думать, что порой ищешь одно, а находишь совершенно другое, даже не зная, что тебе это было нужно.
– Или если вообще не ищешь, – подхватила я, наморщив нос. – А может, я искала. Я пошла той ночью в «Красную жемчужину», потому что хотела пожить. И нашла тебя.

– Я… – Он сглотнул. – Ты… богиня.
– Нет. – Я сложила руки на коленях. – Я не богиня.
По его щеке скользнул солнечный луч. Кастил подался вперед, перенеся свой вес на руку, которой уперся в землю. Потеревшись носом о мой нос, он обхватил мое лицо.
– Для меня ты богиня. – Он нежно поцеловал меня, отчего разлетелись все остатки моего здравомыслия. – И для них тоже.