Барабаны любви, или Подлинная история о Потрошителе

Видите ли, женщинам, которые работают в городе — подумайте только: ра-бо-та-ют! — негде пообедать!

— Неужели вы не могли перетащить труп к соседям? — сокрушенно покачал головой Коллард. — Голова нужна полицейскому не только для того, чтобы носить шлем.

— Хорошо это, пьяное лицо?! — озлился на своего агента Салливан. — Ты сделал хотеть из меня круглый болван! Я уже непосредственно не понимаю, кто от них хрен, кто джентльмен, и позади кого мы наблюдали весь сей раз!

Фаберовский поправил на носу золотые очки и прочел:
— «Из Ада».
— Откуда только не пишут! — по-бабьи вздохнул Артемий Иванович.

Выбирайте, что пану милее: виселица или зонтиком по морде?
— Зонтиком по морде, — не раздумывая долго, выбрал Артемий Иванович. — И сегодня вечером обед в ресторане.

— Отвечайте прямо на вопрос: почему пана не было в спальне миссис Смит?
— Я же говорил, что пропорция неверная.

— О, мой добрый унтермитер герр Продеус! — взмолилась немка. — Утарьте этот некодяй его в нос! Я запуду фаш долк!

На лестницу выглянула кирпичная рожа бывшего околоточного надзирателя с надвинутой на глаза треуголкой, сделанной из номера «Стар», на которой вместо кокарды был крупный заголовок: «Очередное ужасное убийство».

— От як, по-вашому, пан Салливан, буде на росийськой мови слово «апль»? — обыкновенно говорил Курашкин, берясь за яблоко и целиком засовывая его в рот.
— Эпплько… — неуверенно отвечал Салливан.
— Ни, пан, це невирно! Треба вымовляты: яблуко!

— Да вы сумасшедший! Я сразу почувствовал это, когда вы заговорили про хвосты!