bookmate game
ru
Вильгельм Кейтель

Мемуары фельдмаршала. Победы и поражение вермахта. 1938–1945

Obavesti me kada knjiga bude dodata
Da biste čitali ovu knjigu otpremite EPUB ili FB2 datoteku na Bookmate. Kako da otpremim knjigu?
  • Тарас Братковje citiraoпре 7 година
    Основной проблемой было следующее: война на востоке породила ужасающие по своей жестокости действия, она была нерегулируемой. Но для страны, которая так громогласно заявляла, что она является спасителем западной цивилизации, более всего подобало бы настаивать на более жестком сохране
  • Николай Свириденкоje citiraoпре 9 година
    Церемония началась с нескольких вступительных слов; затем Жуков спросил меня, прочитал ли я акт о капитуляции. Я ответил: «Да». Его вторым вопросом было, готов ли я признать его, поставив свою подпись. И вновь я громко ответил: «Да!» Церемония подписания тотчас же началась, после чего я первый подписал этот акт, подтверждая его. В заключение я и мои сопровождающие покинули зал через дверь прямо позади меня.
    Мы вновь вернулись на нашу маленькую виллу, за вечер нам накрыли стол, скрипевший под тяжестью холодных закусок и различных вин, в то время как в остальных комнатах для каждого из нас приготовили по отдельной чистой постели. Официальный переводчик сказал мне, что придет русский генерал и что к его приходу будет подан ужин. Четверть часа спустя появился старший квартирмейстер Жукова и попросил нас приступить к ужину; он просил нас извинить его, поскольку он не может остаться. Эта еда, вероятно, более скромная, чем та, к которой мы привыкли, извинился он, но мы должны принять то, что есть. Я не мог воздержаться от ответа, что мы совершенно не привыкли к такой роскоши и таким обильным банкетам. Было заметно, что он явно польщен этим высказыванием.
    Мы все полагали, что эта Sakuskaбыло все, что подадут нам на стол на этом «завтраке у палача», поэтому мы все были уже совершенно насытившимися, когда узнали, что за этим еще последует горячее жаркое из мяса, а в конце нам подали целые тарелки свежей замороженной клубники, чего я раньше никогда не пробовал в своей жизни. Очевидно, что этот ужин нам приготовили в Берлинском гастрономическом ресторане, и даже вина были немецкого производства. После обеда офицер-переводчик покинул нас; по-видимому, он был за хозяина. Я назначил наш вылет назад на шесть часов утра, и мы все легли спать.
  • Николай Свириденкоje citiraoпре 9 година
    Он содержал типичное обоснование Гитлера: «Нужно иметь в виду, что в коммунистических странах человеческая жизнь не имеет никакой ценности, и устрашающий эффект может быть достигнут только необычайной жестокостью»
  • Николай Свириденкоje citiraoпре 9 година
    Я сказал, что наш личный контакт с ним может быть прерван в любой момент, если русские на севере прорвут фронт и перережут коммуникации между Крампницем и Берлином. Смогу ли я узнать, начались ли какие-либо переговоры с вражескими державами и кто их проводит? Сначала он сказал, что вести переговоры о капитуляции еще слишком рано, но затем он начал настаивать на том, что переговоры пойдут лучше, когда мы достигнем какой-либо локальной победы; в этом случае «локальной победой» должно стать сражение за Берлин. Когда я заявил, что это меня не удовлетворяет, он сказал мне, что на самом деле он уже некоторое время ведет мирные переговоры с Англией при посредстве Италии и что каждый день он вызывает к себе Риббентропа и обсуждает с ним их дальнейшие действия; он предпочел тогда не вдаваться со мной в подробности.
  • Николай Свириденкоje citiraoпре 9 година
    И как это было часто в моей жизни, Гитлер прервал меня на первых же словах и сказал: «Я уже знаю, что вы скажете мне: «Решение нужно принять немедленно!» И я уже принял решение: я больше никогда не покину Берлин; я буду защищать город до последнего вздоха. Либо я буду руководить битвой за столицу рейха – если Венк сможет удержать американцев за моей спиной и отбросит их назад к Эльбе, – либо я погибну в Берлине вместе со своими солдатами, сражаясь за этот символ рейха!»
  • Николай Свириденкоje citiraoпре 9 година
    Я присутствовал на этой встрече Гитлера и Гудериана [20 декабря 1941 г.]. Он упрямо держался в ответ на все уговоры и увещевания Гитлера, отвечая, что не считает этот приказ группы армий необходимым или обоснованным, а также не согласен с доводами фюрера; для него, как он объяснил, важнее всего благополучие его войск, он старался поступать в соответствии с этим и был твердо убежден и теперь, что он поступил правильно. В конце концов фюрер сдался и, сохраняя абсолютное спокойствие, отпустил Гудериана, посоветовав ему съездить куда-нибудь подлечиться после такой чудовищной нервной нагрузки. После этого Гудериан ушел в долгосрочный отпуск; он ужасно страдал от вынужденного бездействия.
  • Николай Свириденкоje citiraoпре 9 година
    Мне было ясно только одно (и Шмундт ничем не смог умалить это мнение): что, несмотря на огромное уважение Гитлера к Манштейну, он в значительной степени боялся его; он боялся его независимых взглядов и силы личности. Когда я доверительно сообщил Йодлю о моем предложении, он разделил мое мнение: «С Манштейном он никогда не сработается».
  • Николай Свириденкоje citiraoпре 9 година
    На фюрера и на нас, немецких солдат, парад и приветствие итальянских войск – несмотря на их верноподданнический возглас: «Evviva Duce!» – был бесконечным разочарованием: их офицеры были слишком стары и представляли такое жалкое зрелище. Как вообще можно было предположить, что такие войска могут выстоять перед русскими, если они потерпели крах даже при встрече с жалкими греческими крестьянами? Фюрер верил в Муссолини и в его революцию, но дуче не был Италией, а итальянцы везде были итальянцами. Это были наши союзники, которые уже не только стоили нам так дорого и которые не только бросили нас в трудную минуту, но и которые в конце концов предали нас.
  • Николай Свириденкоje citiraoпре 9 година
    Вступление Италии в войну принесло нам в ОКБ больше трудностей, чем пользы. Фюреру не удалось сдержать Муссолини хоть на какое-то время; нам было бы очень важно, чтобы он поступил так, поскольку наша поддержка запланированного ими наступления на французские укрепления вдоль альпийского фронта подрывала бы силы наших ВВС и фактически принудила бы нас разделять и ослаблять ВВС, ведущие в тот момент бои около Парижа, в пользу итальянцев. И даже тогда, несмотря на нашу поддержку и слабость французского альпийского фронта, итальянское наступление очень быстро сошло на нет. Этот наш итальянский союзник, который вдруг вспомнил свои договорные обязательства перед нами только потому, что счел, что Франция уже разбита, принес нам только сплошные неудачи в ходе этой войны, и ничто больше не могло затруднить наше сотрудничество и entente[26] с Францией, вплоть до осени 1940 г., чем необходимость уважать итальянские желания и вера фюрера, что мы вынуждены были считаться с ними.
fb2epub
Prevucite i otpustite datoteke (ne više od 5 odjednom)