Дверь

С текстами Некрасовой я познакомилась благодаря журналу “Незнания”, так что за “Дверь” я бралась с надеждой на интересный читательский опыт. Надежды оправдались, с первых же строк стало понятно, что авторка не просто рассказывает весьма нетривиальную историю домашнего насилия, но и использует для этого нетривиальный язык. Некрасова выбирает такие глаголы, что тебе начинает казаться, что все в этой квартире живое, кроме людей.

Люди лишены рефлексии. Они просто существуют в квартире, перемещаясь из одного состояния в другое, словно предметы, которые перекладывают с места на место. Они забывают свое прошлое и отказываются принимать решения, они безразличны к жестокости, которая с ними происходит и к жестокости, которую они проявляют к своим близким.

Предметы же переполнены жизнью. Тюбик от крема посылает сообщения, я бы даже сказала спамит, а дверь в первом же абзаце начинает “бится в припадке”. Через нее люди пытаются общаться, потому что сами давно разучились разговаривать.

Мне кажется, что русский язык словно расслоился на два языка. Первый пафосный и ажурный, на нем напишут конституцию. А второй язык перестукивания и кликанья, который мы используем, чтобы достучаться друг для друга. Очень бы хотелось найти какой-то промежуточный.

Спрессованный и страшный текст, про жуткость обыденную, нормальную, совсем-совсем-намеренно непроговоренную. Очень рекомендую.

Удивительно, как этот рассказ лег в карантинную ситуацию; сначала читал и даже не понимал, какая это серия — "Окно во двор" или "Страсти по конституции". В любом случае Некрасова, как мало кто сегодня, пишет о подростковых ощущениях, женских и не только.