Мозг отправьте по адресу

Общество поддерживало, пропагандировало, финансировало самые смелые, самые экстравагантные, самые утопичные научные проекты, многие из которых производили впечатление безумия, а иногда и впрямь с безумием граничили.

По свидетельству самого О. Фогта, он "в 1925 году получил от тогдашней коммунистической партии приглашение научно обработать мозг Ленина".[47] Приглашение было принято. Работа началась. По проекту Фогта в Германии было изготовлено специальное оборудование для исследования: микроскопы, фотолаборатория и многое другое. Особенно важны были «мозгорезательные» аппараты – макротом, расчленяющий мозг на несколько крупных кусков, и микротом, позволяющий приготовить из куска мозга множество тончайших срезов. Советские ученые отправились в Германию стажироваться и овладевать сложным методом исследования, предложенным Фогтом:
Метод этот, так называемый цитоархитектонический, – информировала газета «Известия» массового читателя о новейших достижениях науки, – основан на изучении расположения и строения нервных клеток в головном мозгу. Профессор Фогт поставил себе задачей на основе такого изучения определить материалистические основания для объяснения гениальности Ленина и его психических особенностей. <… > В мозгу человека профессор Фогт различает так называемые клетки-зерна и клетки пирамидальные. Отличие пирамидальных клеток от клеток-зерен состоит в том, что первые гораздо крупнее, разветвляют свои отростки гораздо гуще и посылают эти отростки на очень далекие расстояния (до 1 метра). Таким образом, пирамидальные клетки соединяются отростками (ассоциируются) с другими клетками и служат базой для более высокой психической жизни и деятельности. Профессор Фогт различает ряд слоев (до 7) коры головного мозга, причем особенное распространение пирамидальные клетки имеют в 3-м слое от поверхности мозга.[48]
Думали, что именно в нем и скрыта «материальная база психической одаренности».

В моде оказались проводимые философом и ученым А.А. Богдановым опыты по обменному переливанию крови. Их целью было – омоложение нации, продление жизни индивида и, наконец, достижение «физиологического коллективизма» в масштабе государства. Для этого требовалось всего лишь связать страну узами кровного родства путем обменного переливания крови от стариков к молодым, от ветеранов партии к представителям подрастающего поколения…[53]
Огромную популярность приобрели многочисленные эксперименты по всевозможному скрещиванию всего со всем или по пересадке семенных желез, введению половых гормонов и т. п., также призванные доказать возможность омоложения, продления жизни и, в пределе, – достижимость личного бессмертия…[54]
Отдельной областью, вдохновляющей на научное дерзание, стала «жизнь органов вне организма». Захлебываясь от восторга, пресса писала об успехах – о том, как высушенные уши кролика и пальцы человека сохраняют свои жизненные функции после размачивания; о том, как выложенные на тарелку кусочки сердца сокращаются, размножаются, растут, а отрезки кишечника переваривают… Но подлинным достижением в этой сфере стали опыты с отрезанной собачьей головой, доказывающие, что и мозг «может жить некоторое время вне организма»

В 1920–1930-е годы авторитет науки был необыкновенно высок. Общество поддерживало, пропагандировало, финансировало самые смелые, самые экстравагантные, самые утопичные научные проекты, многие из которых производили впечатление безумия, а иногда и впрямь с безумием граничили. Научная революция захватила весь мир (и Америку, и страны Европы), но в России естествознание получило особо значимый идеологический статус, претендовало на то, чтобы заменить собой запрещенную большевиками религию и дать обоснование преимуществам нового социального строя. Наука под руководством партии повела сокрушительную атаку на тайны природы. Всерьез заговорили о скорой победе над сном и усталостью, над старостью и смертью, о возможности оживления трупов…

Однако «испуганных» было гораздо меньше, чем «вдохновленных». Большинство возлагало на науку огромные надежды и требовало от науки немедленных практических результатов. В этом плане характерны претензии к врачам, не сумевшим спасти Ленину жизнь, высказанные от имени народа красноармейцами: «Неужели нельзя было сделать омоложение? Ведь говорил же наш политрук, что Клемансо – наш враг – омолодился».[58] Аналогичные сетования встречаются, например, и у Бабеля, в мемуарном очерке, написанном в связи со смертью Багрицкого: "Багрицкий умер 38 лет, не сделав и малой части того, что мог. В государстве нашем основан ВИЭМ – институт экспериментальной медицины. Пусть добьется он того, чтобы бессмысленные эти преступления природы не повторялись больше".[59]

Думали о возможности мумифицирования и опыте Древнего Египта, о заспиртовывании, которое практиковали в России при Петре I… Глубокая заморозка тела, предложенная в конце января Л.Б. Красиным, казалась первоначально самой привлекательной и перспективной. Сейчас глубокая заморозка, именуемая красивым словом «креонирование», все больше входит в моду, прежде всего на Западе. Однако в российских условиях середины 1920-х годов она допускала риск оттаивания; да и холодильную аппаратуру, специально закупленную для этого, не успевали смонтировать до того, как в теле произойдут необратимые процессы разложения…