В греческом языке отец – это «патэр», поэтому их философская деятельность в первые века нашей эры получила название патристики, и может быть названа начальным периодом средневековой философии, ее становлением и формированием.
Андрей Бахтинje citiraoпре 2 године
В греческом языке отец – это «патэр», поэтому их философская деятельность в первые века нашей эры получила название патристики, и может быть названа начальным периодом средневековой философии, ее становлением и формированием.
Андрей Бахтинje citiraoпре 2 године
Отсутствие позитивных и негативных эмоций, полную невозмутимость души, безразличие к происходящему греческие скептики называют атараксией.
Андрей Бахтинje citiraoпре 2 године
Как скептик сможет расстроиться из-за какого-либо события, если он даже не знает, какое оно в действительности – плохое или хорошее?
Андрей Бахтинje citiraoпре 2 године
Поскольку мы ничего не знаем, говорит Пиррон, мы не знаем, что является хорошим, а что – плохим, чему следует радоваться, а чему – печалиться, следовательно, не можем испытывать ни положительных, ни отрицательных эмоций.
Андрей Бахтинje citiraoпре 2 године
Такую ситуацию Пиррон называет изостенией (изос – равный + стейнос – сила), то есть равносилием различных высказываний.
Андрей Бахтинje citiraoпре 2 године
Третьей философской школой эллинизма являлась скептическая. Греческий глагол «скептомай» переводится как «я сомневаюсь». Поэтому скептицизм – это сомнение, а его представители – скептики – сомневающиеся во всем философы. Родоначальником этой школы был Пиррон из Элиды.
Андрей Бахтинje citiraoпре 2 године
Третьей философской школой эллинизма являлась скептическая. Греческий глагол «скептомай» переводится как «я сомневаюсь». Поэтому скептицизм – это сомнение, а его представители – скептики – сомневающиеся во всем философы. Родоначальником этой школы был Пиррон из Элиды.
Андрей Бахтинje citiraoпре 2 године
Все можно доказать и опровергнуть. Ни одно из противоположных положений не может быть более или менее достоверным, чем другое.
Андрей Бахтинje citiraoпре 2 године
Стоическое счастье, таким образом, заключается в полном безразличии к жестоким превратностям судьбы, какими бы ужасными они ни оказались