Империя вампиров

Но ведь плачем-то мы не о тех, кто ушел, а о себе, которые остались.

Жизнь без книг – жизнь впустую.

Хуже дурака – только дурак, возомнивший себя философом

Не умеют они просто сидеть и слушать. Ибо в тишине мы себя и познаем, вампир. Лишь когда замираешь, слышишь по-настоящему важные вопросы, которые скребутся у тебе в черепе, точно птенцы в яйцах. Кто я? Чего хочу? Кем я стал? Правда в том, что вопросы, звучащие в тишине, – всегда самые страшные, поскольку большинство людей не удосуживается выслушать ответы. Знай себе пляшут, поют, дерутся, трахаются. Тонут, заливая себе в глотки ссаки и накачивая легкие дымом, а головы – всякой херней, лишь бы не знать правды о том, кто они есть. Запри человека на век в комнате с тысячей книг, и он познает миллион истин. Запри его в комнате всего на год в тишине, и он познает себя

Закон второй: яд нежити со словами втечет тебе в уши

«Пред ликом Господа и семерых Его мучеников клянусь: да узнает тьма мое имя и устрашится. Покуда горит она – я есмь пламень. Покуда истекает кровью – я есмь клинок. Покуда грешит она – я есмь угодник Божий. И я ношу серебро»

Но коли есть ад, разве не должно быть и неба?

А если есть рай, то разве нельзя нам спросить, отчего же все так?

– Излишняя ненависть сжигает человека дотла, шевалье.
– Oui. Зато хоть не замерзнешь

Он истосковался по аду и страшился возвращения туда.

Ты не думал, отчего Он так возненавидел нас?