Неизвестный Линкольн

разделенный надвое, не сможет существовать”

Последняя часть этого выступления, по оценке вашего автора, является самой величественной и красивой речью произнесенной устами простого смертного.
«…Мы надеемся и пылко молимся, чтобы тяжелое наказание войны вскоре прошло. Однако если Богу угодно, чтобы она продолжалась, пока богатство, накопленное невольниками за двести пятьдесят лет неоплаченного труда, не исчезнет и пока каждая капля крови, выбитая кнутом, не будет отплачена другой каплей, вырубленной мечом, – как было сказано три тысячи лет назад, – то это должно еще раз свидетельствовать, что “наказания Господни праведны и справедливы”.
Без злости к кому-либо и милосердием ко всем, с непоколебимой верой в добро, как Господь учит нас видеть его, приложим же все усилия, чтобы закончить начатую работу, перевязать раны нации, позаботимся о тех, на кого легло бремя битвы, об их вдовах и сиротах, сделаем все возможное, чтобы получить и сохранить справедливый и продолжительный мир как среди нас, так и со всеми другими странами».
Спустя два месяца эту самую речь прочли в Спрингфилде, на церемонии похорон Линкольна.

копия которого висит на стене оксфордского университета: «Как пример безупречной и изысканной дикции, которая не была превзойдена».

он был чрезмерно заинтересован в молодых красавицах. У него даже была привычка: почувствовав себя под чьим-то взглядом, он обращался к красавице с комплиментом и старался обязательно поцеловать ее

Иногда в качестве ручки использовал перо, смоченное в соке лесных ягод.

Ах, почему дух смерти известен,
Как мимолетно упавший метеор,
Мерцание света или разбившееся волна,
Он превращает жизнь в мертвый покой…»

, почему дух смерти известен,
Как мимолетно упавший метеор,
Мерцание света или разбившееся волна,
Он превращает жизнь в мертвый покой…»

Читал тоже немного: едва ли мог смотреть на страницы газет до тех пор, пока я не обращал его внимание на какую-то статью относительно чего-то важного, на что он в основном отвечал: „Я знаю больше об этом, чем кто — либо из них“. Будет абсурдом назвать его скромным. Ни один великий человек скромным не был».

Иногда, приходя домой с работы, Линкольн смотрел на жену, но на самом деле не замечал ее и не говорил ни слова. Он также был равнодушен к еде, и каждый раз после приготовления пищи Мэри прикладывала огромные усилия, чтобы притащить его к столу: на первые несколько «приглашений» он даже не реагировал, а сидя за столом, мечтательно смотрел в окно до тех пор, пока жена не напоминала о еде. После еды он несколько часов мог молча пялиться на огонь. Дети буквально кружили над ним, звали и тянули за волосы, но было впечатление, что для него они просто не существуют.

Иногда, приходя домой с работы, Линкольн смотрел на жену, но на самом деле не замечал ее и не говорил ни слова. Он также был равнодушен к еде, и каждый раз после приготовления пищи Мэри прикладывала огромные усилия, чтобы притащить его к столу: на первые несколько «приглашений» он даже не реагировал, а сидя за столом, мечтательно смотрел в окно до тех пор, пока жена не напоминала о еде. После еды он несколько часов мог молча пялиться на огонь. Дети буквально кружили над ним, звали и тянули за волосы, но было впечатление, что для него они просто не существуют.