Вилы

Никогда не задумывался, но Алексей Иванов очень точно сформулировал наш исторический европоцентризм: «Со времен Ивана Грозного Русь и Россия считают историей только то, что происходит к западу от Москвы». Воистину это так. Чтобы убедиться в справедливости высказывания, достаточно прочитать книгу Иванова «Вилы».
Формально произведение посвящено пугачевскому бунту. До сих пор мы имели всего пару знаковых книг на заданную тему. Каждая из них отражала не реальность, а взгляды своего времени. Пушкин писал в николаевской России, Шишков в сталинском СССР. И сами авторы мыслили как подобает людям своего времени, и без отражения верных взглядов их книги не были бы опубликованы.
Нет слов, и «История пугачевского бунта» Пушкина, и «Емельян Пугачев» Шишкова произведения яркие и нужные. Но новые времена требуют нового осмысления. Потому «Вилы» Иванова не просто не лишняя, но третья знаковая книга о Пугачеве.
Впрочем, как уже сказано выше, о Пугачеве – это только формально. Алексей Иванов подошел к теме куда шире. Кстати, и Шишков ведь копал широко. Но он копал, так сказать, на запад, а Иванов на восток. Мы, обыватели, действительно очень мало знаем о событиях, происходивших к востоку от Волги. Вспомним «Капитанскую дочку». Никого не удивляло наличие там крепостей? Когда они возникли, зачем, когда прекратили свое существование – мало кто на самом деле представляет себе ответы на подобные вопросы.
А ведь это только часть истории нашего востока. Именно от ее незнания у нас проистекает убеждение, что вот русская-то власть и колонизация, в отличие от американо-английской, бескровная, честная и не вторгающаяся в жизнь и уклад местных народностей. Это там, в америках всяких индейцев вырезали. У нас-то, поди, такого не было. Ну да, ну да, не было. Для тех, кто истории не знает. А не знают эту историю у нас почти все.
На самом деле, конечно, в «Вилах» проблема просвещения населения не выглядит первостепенной задачей. В том, что касается истории, фактов, изложения событий, автор не строг. Недаром «Вилы» сразу удостоились определения «документальный роман». Термин «роман» не означает, что здесь есть сюжет или персонажи. Он означает, что автор подошел к теме глубоко литературно. Передать напряжение и дух бунта не строгим перечислением фактов, а художественным словом. Тут и пушки тявкают как собаки, и метель воет в поле, отпевая покойников, и прочее, и прочее. Художественность образов на первом месте, а сам бунт уже на втором.
Но, тем не менее, даже в таком изложении можно узнать массу любопытнейших исторических фактов. Не баек, легенд или мифов, коими и по сей день наполнена вся местность пугачевского бунта. Мне лично один убежденно доказывали, что некий дуб в Марийской республике называется пугачевским потому, что именно с него самозваный царь рассматривал зарево пожара Казани. И никого не смущает, что сам же он Казань и запалил. Ну да, а потом отбежал на добрую сотню километров, чтобы залезть на дуб.
Подобных мифов и легенд в «Вилах» масса. Но они присутствуют здесь, чтобы украсить текст, чтобы передать дух народа. Тогдашнего и нынешнего. Автор четко определяет, где у нас исторический факт, а где народная байка. Например, он нам расскажет о настоящей истории прототипа той самой капитанской дочки. Печальная, надо сказать, история. Да и по личности Пугачева автор проходится без почтения. Пушкин, как мы помним, его романтизировал, Шишков представлял безупречным борцом за счастье народное. Думается, что получившийся у Иванова образ куда ближе к истине.
Но не это всё есть главная мысль книги. Не ради просто описания, пусть и художественно оформленного, затеяны Алексеем Ивановым «Вилы». Нет, тут на первом месте, скажем так, философская составляющая. Именно на ее базе автор формулирует теорию о четырех очагах или сценах действия восстания. На самом деле пугачевский бунт наложился на них как бы сверху, прикрыв их разнородность от постороннего взгляда. Но борьба на этих фронтах шла и без Пугачева, о чем автор подробно рассказывает.
Четыре разных театра действия суть: противостояние вольных яицких и казенных оренбургских казаков; борьба приписных крестьян с заводами и заводскими рабочими; национальное движение башкир; война крестьян Поволжья за передел собственности, проще говоря, за грабеж богатеев.
Основательность и особая ценность «Вил» заключается в подробной предыстории событий. Автор в каждом случае стартует не с пугаческо-екатерининских времен. Для прояснения причинно-следственных связей событий он уходит глубоко в прошлое. Порой в домонгольскую эпоху. И боже ж ты мой, сколько там всего. Честно скажу: я считаю себя неплохим знатоком истории, но того, о чем рассказывает Иванов, не знал. Как говорится, произошел разрыв шаблона. Особенно в части, касающейся башкир.
«Вилы» действительно получились фундаментальной и знаковой книгой. Наверное, кое-где автор не смог избежать сумбура в описании. События накладываются одно на другое, читателя забрасывают кучей незнакомых топонимов и имен. Но что поделаешь – пугачевский бунт вообще оказывается делом сложным. Можно поспорить и с художественным приемом автора. Но без него, может быть, «Вилы» не производили бы такого неизгладимого впечатления, не заставляли бы задуматься о событиях нашего прошлого. Да и настоящего тоже.

10 из 10

Было трудно оторваться! По жизни всего несколько таких потрясающих книг! Огромная работа автора! Спасибо!

Невероятная книга. Спасибо Алексею Иванову！