Koristimo kolačiće da poboljšamo iskustvo na web lokaciji i naše preporuke.
Za više informacija, pročitajte našu Politiku kolačića.
Prihvati sve kolačiće
Podešavanja kolačića
Svg Vector Icons : http://www.onlinewebfonts.com/icon Došlo je do greške. Pokušajte ponovo.
Новые туфли хочется всегда. Побег третий, псевдозаграничный. «Уйти, чтобы…», Лина Дорош
ru
Knjige
Лина Дорош

Новые туфли хочется всегда. Побег третий, псевдозаграничный. «Уйти, чтобы…»

  • Таня Ефимоваje citiraoпре 7 година
    Надо уезжать, чтобы было куда возвращаться. Надо уезжать в детстве, чтобы радоваться возвращению к родителям. Надо уезжать в молодости, чтобы радоваться возвращению к любимым. Надо уезжать в зрелости, чтобы радовало возвращение к детям. Надо уезжать в старости, чтобы радоваться тому, что тебе есть куда вернуться. Надо уезжать, чтобы издалека привозить себя. По частицам. По малым. Надо уезжать и возвращаться
  • Таня Ефимоваje citiraoпре 7 година
    Первые дни. Они самые легкие. Первые дни в Париже. Возможно, в каком-то другом городе они проживаются труднее. Хотя по большому счету не важно, где ты. Первые дни есть в любом городе, куда бы ты ни приехал. Они, эти первые дни, проходят по-особому — проходят будто рядом с тобой. Ты еще не в этом городе, не среди этих людей, дышишь не этим воздухом. Ты вдыхаешь легкими, а воздуха не чувствуешь. Потому что воздух для тебя — нечто другое. Ты растворяешься. Как тень бродишь по городу.
    Потом начинаешь чувствовать тело. Ты — кувшин. Пустой. Совершенно пустой кувшин. Который начинает наполняться этим городом. Этим воздухом, музыкой, словами, любовью. Ты обретаешь содержание. Французское. Итальянское. Кубинское. Разное. Любое. И если тебе хорошо — ты понимаешь, что это навсегда. Париж в тебе — это навсегда. «Навсегда» — ты ощущаешь его материальность, каждой клеточкой ты чувствуешь, что в тебе Париж. И Париж в тебе навсегда. Ты и твоя природа — это Париж. Париж и ты, вы вместе и навсегда.
    И вдруг. Ты делаешь глоток воздуха. Просто глоток воздуха. Обычный глоток воздуха в обычный день. И ты вспоминаешь, как впервые почувствовал материальность твоего «парижского навсегда». Ты вспоминаешь этот момент, потому что столь же явственно, столь же физически ощущаешь, как твое «навсегда» рассыпается и растворяется в воздухе. И уже следующий глоток воздуха становится русским в твоих легких. Ты чувствуешь! Воздух Парижа, попав в твои легкие, становится русским. Ты кусаешь круасан и чувствуешь во рту вкус русского хлеба. Ты поднимаешь глаза к небу и видишь в небе Парижа небо своего родного города. И у Сены появляется изгиб твоей родной русской реки, изгиб, которого никто не видит, кроме тебя. Потому что всё, что попадает в тебя, становится русским. Твой организм не усваивает больше ничего чужестранного. Парижа в тебе больше нет. Это ты в Париже. И «Париж навсегда» кто-то для тебя отменил. Ты не можешь отменить своей природы. Ты — русский. И никакого «навсегда» больше нет. Его, оказывается, нет в природе. Ты просто русский. И здесь, и там. И даже когда чувствуешь себя парижанином до мозга костей.
    Первые дни. Они самые легкие, поверь мне. Для кого-то первые дни проносятся за один день. Утром он еще не здесь, в обед — Париж для него уже навсегда, а поздним вечером он понимает, что его «навсегда» отменили. Ты в Париже. Ты в Париже русский. Ты — русский. Русский ты везде. В любом городе.
    Первые дни… для кого-то они длятся годы. Есть счастливцы, которым надо прожить жизнь, чтобы увидеть этот непостижимый русский изгиб Сены, которого не видят и никогда не увидят французы. Прожить жизнь, чтобы понять: да, ты наконец-то русский.
    Прожить жизнь на Родине или в другой стране — не важно. Важно — понять, в начале или в конце — не важно, важно понять — кто ты. Что в тебе навсегда. Что в тебе могут отменить в любой момент. А что в тебе просто есть. Где бы ты ни был, какой бы танец ни танцевал, на каком бы языке ни говорил со своей любимой женой и кем бы себя ни чувствовал. В этой твоей жизни, которую ты живешь сейчас. Ты понимаешь, что питает тебя всю твою жизнь.
    Девонька, ты читаешь и не понимаешь: а любовь? Как же любовь? Я не жалею, что всю жизнь прожил русским в Париже. Это мой путь. По-другому слово «русский» не приобрело бы для меня такой ценности, каковую имеет сейчас. Мы всегда привыкаем к тому, что у нас есть. К Родине привыкаем, к любви привыкаем. Я привык к любви и тоскую по Родине. У меня не получилось их совместить. А ты не можешь их разъединить, но с упорством продолжаешь делать одну попытку за другой. Зачем? Зачем их разъединять? Сопротивление и упорство хороши в борьбе, а не в любви. Ты опять спросишь: а как же любовь? Жизнь больше любви, поверь мне. Но только тогда, когда тебе выпала удача любить. Если любви не случилось — твоя жизнь будет тебе казаться много меньше любви, будет казаться совсем маленькой и превратится в вечное ожидание этого светлого чувства. А жизнь больше любви. Не важнее, но больше. С такими мыслями надо встретить старость.
  • Таня Ефимоваje citiraoпре 7 година
    Я запомнил это с детства, я нашел формулировку закона и не хуже, чем «Отче наш» до сих пор могу воспроизвести формулировку закона необходимого разнообразия: системой управляет то, что проявляет наибольшую гибкость.
  • Таня Ефимоваje citiraoпре 7 година
    Мало что меняется в мире: по-прежнему трудно найти черную кошку в темной комнате, особенно когда ее там нет
  • Таня Ефимоваje citiraoпре 7 година
    «Никогда не читай этих строк вслух — прояви уважение к писавшему их.
fb2epub
Prevucite i otpustite datoteke (ne više od 5 odjednom)