Акулы во дни спасателей

Эта ферма, отвечаю я, эта земля, то, кем мы можем быть и чем могут стать острова. Я срываю хулу из воздуха, как срываю листья кало. Мои руки текут, как дождь по земле и рекам. Все как встарь, земля кормит, земля ест.

Отцам никогда не понять, как глубоко вы прорастаете в нас, так глубоко, что часть меня навсегда останется частью тебя, куда бы ты ни ушел.

В универе нам читали лекции по философии и препод говорил о силе. Типа люди думают что сила и власть одно и то же, но на самом деле силу используют те у кого нет власти.

Если бог — тот, кто обладает абсолютной властью над нами, то в этом мире много богов. Те, которых мы выбираем, и те, которых не избежать; те, кому мы служим с охотой, и те, кто открывает охоту на нас; богами становятся мечты, прошлое, ночные кошмары.

Рика произнесла это низким голосом, получилось смешно, она явно шутила, и раньше я уловил бы шутку, теперь же юмор превратился в чужой язык, на котором я когда-то бегло изъяснялся, а сейчас не мог вспомнить простейшие существительные и глаголы — вертится на языке, однако на ум не приходит.

Недели проходят, да, я не всегда помню, какое сегодня число, знаю только день.

Это стало у нас чем-то вроде молитвы: отче наш, иже еси в долгах до небеси, да святится выплата твоя.

Он подкидывал вас так высоко, как только мог, — говорил, мол, целюсь в облака, — потом вы падали вниз, а вместе с вами и мое сердце.

– Если у тебя вдруг отнимают то, что ты есть, – говорю я, даже толком не задумываясь, слова сами идут сквозь меня словно всегда были тут, – если то единственное, что и есть ты, часть, которую ты всегда считал лучшим в себе, если это вот отнимают, то потом… – я пожимаю плечами, – потом кажется, что волочешь будующее на спине как труп.

проверю – и засунула палец ему в трусы