Путешествие на край ночи

Дубинка в конце концов утомляет того, кто ею орудует, а вот надежда добиться богатства и могущества, которой напичканы белые, не стоит ничего, ровным счетом ничего. И пусть мне больше не превозносят Египет и татарских тиранов! Эти дилетанты древности – всего лишь мелкие тщеславные неумехи в высоком искусстве извлекать из вертикальных животных максимальное количество труда. Эти примитивные дикари не понимали, что раба можно величать «мсье», позволять ему время от времени голосовать, покупать газету, а главное – отправлять его на войну, чтобы он нашел там выход своим страстям

делаем вид, что разделяем твое отчаяние. Но чужую смерть разделить нельзя.

которому недоставало того, что возвышает человека над собственной жизнью, – любви к чужой

Тогда я еще не усвоил, что есть два совершенно различных человечества — богатое и бедное.

Любовь — как спиртное: чем ты пьяней и беспомощней, тем чувствуешь себя сильней,

Бежали-то они к нашим коням и враз заводили с ними дружбу. Везло же им! У нас бы так не получилось.

Даже километров за двадцать хорошо видно, как горит деревня. Выглядит это весело. Днем, кажется, и смотреть не на что: жалкая кучка домов, которая теряется среди убогих полей, а ночью прямо представить себе трудно, до чего здорово горит. Впечатление такое, будто это собор Парижской Богоматери. Пожар даже в маленькой деревеньке тянется целую ночь; под конец он распускается огромным цветком, потом он уже только бутон, потом – ничего, кроме дыма.

Время от времени, неизвестно откуда, по воздуху и солнцу прилетала пронырливая пуля, настырно стараясь прикончить меня в моем одиночестве. Зачем? «Да проживи я еще сто лет, никогда больше по полям гулять не буду», – поклялся я себе.

и что?

– Его разорвало снарядом.

– Ну и что, черт побери?

– Вот, господин полковник…

– Это все?

– Так точно, все, господин полковник.

– А хлеб? – спросил полковник.

Так их диалог и закончился. Я помню, он еще успел спросить: «А хлеб?» – и это все.

Никогда еще я отчетливей не сознавал, какой неумолимый приговор висит над людьми и вещами.