На карантине с Линор Горалик

Легкое и пугающее чтение одновременно, — а главное, написанное до коронавируса: Шах рассказывает о том, почему и как возникают пандемии, и предупреждает, что рано или поздно возникнет ситуация, которая изменит наш мир до неузнаваемости. Очень впечатляющее чтение, от которого, по крайней мере, возникает чувство, что что-нибудь немножечко понятнее.

Если уж предаваться унынию — то с интеллектуальным погружением в предмет; Юханнисон рассказывает о том, как меланхолия и депрессия существовали в разных исторических и культурных контекстах и дает читателю, среди прочего, приятное ощущение, что ты не просто так унылая какашка, а тонко чувствующее существо, наследник Бертона и Кайуа.

Врачи оказались в эти дни новыми героями и медиагероями, — а Тайнер очень хорошо рассказывает, среди прочего, о том, как формировалось и менялось представление о социальной роли врача в нашей цивилизации. Помогает, мне кажется, понять многое из того, что и как устроено в наших сомнениях и ожиданиях, связанных сегодня с медицинской профессией.

Мне кажется, прямо сейчас нас ждет обострение и переосознание очень многих социальных связей, — и в этом смысле книга Сапольски может, на мой взгляд, не только помочь понять, что творится с тобой самим и с окружающими, но и пережить происходящее в относительно щадящем режиме.

Авторы очень ярко и очень подробно рассказывают, среди прочего, о том, как в обществе функционируют «моральные паники», как распространяются вирусы слухов, дезинформация, вымыслы, фальшивые истории, — и почему состояния общей тревоги и беспокойства оказываются для них идеальной питательной средой. Мне кажется, последние недели доказали, как важно попытаться понять эти механизмы, — авось это сделает нас хоть немножко более защищенными.

Коронавирус и кризис заставляют нас всех переосмысливать и доосмысливать отношения с государством, — а книга Слезкина кажется мне хорошим (хотя и для многих из нас спорным в тех или иных аспектах) способом увидеть корни и истоки многих вещей, из которых сложилась сегодняшняя Россия.

Кроме того, что «ревущие двадцатые» — захватывающий предмет сам по себе, из книги, мне кажется, можно вынести немало практической пользы: в конце концов, это было время, когда люди в потрясающей изобретательностью пытались отстроиться после одной из крупнейших мировых катастроф в истории. Правда, впереди их ждали катастрофы покрупнее, но если об этом не думать — можно многое почерпнуть.

Есть впечатление, что отношения с деньгами, — личными, корпоративными, общественными, — нам всем предстоит срочно переопределять, — а Аммус помогает понять, как сложились нынешние отношения с этой огромной составляющей нашей жизни и, — что еще важнее, — как деньги функционируют в принципе.

Мало какая книга, в моем представлении, так остро и безжалостно рассказывает о том, как глобальный катаклизм постепенно осознается людьми, сперва видящими в нем чуть ли не игру — и только постепенно приходящими к осознанию масштабов того, во что повергнут мир. Это далеко не самое духоподъемное чтение, но очень хорошо ставящее голову на место (если, конечно, есть желание чего-то такого).

Мало кто умел так тонко, внимательно и светло говорить о возможностях существования души в мире даже в самые темные и трудные времена, как митрополит Сурожский. Мне кажется, это чтение, которое способно поддержать дух, когда становится совсем трудно.