— Блин. Да что ж это за зараза такая? — Рамон, несмотря на свою безупречную карьеру, совершенно не умел разговаривать по-человечески, чем приводил в ужас свою мать, умиравшую от стыда каждый раз, когда ему случалось матюгнуться в присутствии Лали Брос. Он еще раз протер глаза и начал философствовать: — Во, блин, херня, мать твою... Слушай... А так? — Тут он перешел от слов к делу и опять положил руку мне на грудь. — Как ты себя чувствуешь-то?
— Да так, пересрался немного. А вообще ничего.
— Вот и я тоже.
— Тоже ничего?
— Тоже пересрался.