Потому что архитектура — это всегда мышление людей о мире, в котором они живут. Это всегда то, что они о нем думают, и как они его осмысляют. Это всегда архитектура и изменения, которые происходят в ней. Почему? Потому что архитектура — это вещь, живущая в пространстве. Это пространственная форма. А все изменения происходят через наше представление о пространстве. Просто запомните раз и навсегда, что первым меняется наше представление о пространстве. Импрессионизм начинается с того момента, как изменилось представление о пространстве. Конструктивизм, революция — когда изменилось представление о пространстве. Пространственный ансамбль и есть то, что мы думаем или как мы мыслим о мире, а вот для того, чтобы эту мысль воплотить, надо знать простую вещь: как цемент разводится, и как кирпичи кладутся. То есть мы с вами должны уметь соединять архитектуру с глобальностью мышления. Это подобно искусству кройки и шитья — пуговичка, иголочка, ниточка. То же самое и костюм — потрясающе интересная вещь. Я обожаю философию костюма. Когда говорят о том, что средневековье — это темные времена, я говорю: «А, давайте, посмотрим на пуговицы этих темных веков. На пуговицы, что застегивали их „темные“ камзолы». Потому что пуговица — это индустрия. Это не собор, это штучное дело, это корона Карла Великого, хотя и она вызывает большое изумление. Я специально ездила в Ахен, чтобы ее увидеть. И ее обязательно надо видеть, хотя не в ней дело, а в пуговице, потому что пуговица — это индустрия. И лампочка тоже. Индустрия — это то, что должно изготавливаться в огромных количествах. Какая пуговица, чем она пришивается, как и куда — вот на таком уровне находится и культура. Архитектура — это соединение того, как человек мыслит с искусством «кройки и шитья». И главное — это материал. Архитектура — это и есть материал. Стоунхендж — это материал с грудой камней, храм — это материал. Я пока не позволю себе дальнейшее размышление, потому что мы с вами перейдем к Криту.