Роберт Гэлбрейт

Люди, живущие под таким неимоверным гнетом, обычно перестают его замечать. Это фон их жизни. А всем остальным бросается в глаза сразу

замену по заявкам различных фирм, хотя уже наметила несколько собеседований для

Проще было поверить в существование двух одинаковых снежинок, чем

корнуолльского пива был вкус дома, покоя и давно забытой надежности.

Так не бывает, чтобы и капитал приобрести, и невинность соблюсти.

Леда, Лула и Рошель ничем не напоминали таких женщин, как тетя Джоан и Люси; они не оградили себя от жесто­кости и случайностей, не зацепились за эту жизнь ни ипотекой,­ ни волонтерством, ни надежными мужьями, ни чистенькими иждивенцами. Их смерть не объявляли «трагической», в отличие от смерти положительных, уравновешенных домохозяек.

Глядя на нее от противоположной стены, девятнадцатилетний Страйк испытал то же самое чувство, какое в детстве вызывал у него свежий снег во дворе у дяди Теда и тети Джоан. Ему захотелось первым оставить свои следы на этой невыносимо гладкой поверхности, первым потревожить ее и первым нарушить.

— Это гречс... греческий бог, — сообщил он. — Бог удачного момента. Когда говорят «миг кайрос», — затуманенный мозг вдруг выдал фразу необыкновенной четкости, — это значит «решающий момент». Особый. Самый знаменательный.

Ему вспомнились скульптурные столбы Ворот королевы Елизаветы, на ленивый взгляд совершенно одинаковые, но нет: с одной стороны изображено живое существо мужского пола, с другой — женского; порода одна, но разница огромна.

Is demum miser est, cuius nobilitas miserias nobilitat.
Несчастлив тот, чья слава его несчастья прославляет.
Луций Акций. Телеф