Анна Курт

нет никакой разницы между искусством при фашизме и коммунизме. Позвольте мне процитировать доктора Розенберга, министра культуры [13] гитлеровской Германии: «Художник должен развиваться свободно, без давления извне. Однако мы требуем одного: признания наших убеждений». А вот цитата из речи Ленина: «Каждый художник имеет право творить свободно, но мы, коммунисты, должны направлять его творчество»

лучший герой, которого создает великий художник, — это его читатель.

Достигнув в октябре острова Диего-Гарсия, рейдер был радушно встречен местным жителем-французом, принесшим в подарок овощи и яйца; он не имел ни малейшего понятия о том, что два месяца назад началась война, и поверил немцам, объяснившим боевой вид корабля тем, что он участвует в британо-французско-немецких «международных учениях на море».

30 декабря царь, в поисках союзников против Турции посещавший Кавказский фронт, сказал главе армянской церкви, что «армян ждет блистательное будущее». Эти слова поставили под удар сотни тысяч армян, так как в многочисленном армянском меньшинстве Турция видела источник подрывной деятельности, предательства и неверности и ничего не предпринимала для ослабления антиармянских настроений. Другим национальным меньшинством, подвергавшимся опасности в обеих военных зонах, были евреи. В октябре, ища виновных в успехах немцев в российской Польше, русские жители Вильны, Гродно, Белостока жестоко расправлялись с местными евреями, а русские солдаты были уверены, что «если бы не эти жиды-предатели, прусская армия была бы разбита наголову».

«Однажды мне удалось поговорить с ним, когда я была подавлена регулярными новостями о военных успехах Германии и растущим высокомерием и напыщенностью жителей Берлина. Я взволнованно спросила у него: «Что же теперь будет?» Эйнштейн посмотрел на меня, поднял сжатый кулак и сказал: «Вот что будет править!» — рассказывала она.

Всю зиму 1914 г. продолжался набор добровольцев в армию Китченера — в широко разрекламированные «новые армии», которые уже весной 1915 г. собирались принять участие в сражениях. В номере журнала Punch от 21 октября опубликовали карикатуру, из которой позднее сделали плакат, с изображением мистера Панча, говорящего профессиональному футболисту: «Дружище, на футбольном поле вы наверняка заработаете много денег, но сейчас есть только одно поле, на котором можно заработать славу».

Бесчеловечность, проявленная немцами во время войны, вызвала волну возмущения в европейских столицах стран-союзниц, особенно когда стали известны подробности их обращения со взятыми в плен ранеными. Найденный французами дневник немецкого солдата был передан британцам и включен в ежедневную сводку 1-й армии. Вот что записал этот немецкий солдат 19 декабря: «Вид этих траншей и ярость, если не сказать изуверство наших солдат, с которой они насмерть забили раненого англичанина, поразили меня настолько, что до конца дня я был ни на что не годен». Через несколько дней после провальной атаки шотландского гвардейского полка, предпринятой 18 декабря у Живанши, гнев охватил британские позиции, когда распространилась история раненого британца, который полз к своему окопу и был сначала намеренно дважды ранен в ноги, а когда он уже достиг бруствера, застрелен немцами.

Как отметил историк, число погибших французов за первые пять месяцев войны превысило общее число всех погибших во Вторую мировую войну британцев

На самом полуострове бои были такими ожесточенными, что 24 мая австралийцы и новозеландцы согласились на десятичасовое перемирие, чтобы турки могли похоронить 3000 своих убитых.

В тот день она услышала слова сержанта-шотландца: «Мы их разобьем, но сначала они разобьют наши сердца!»