Леон Богданов

Стало быть, совершенство есть не то, что оседает в памяти или же ее создает, но то, что лишает память ее же самой, то есть свершения, то есть «истории».

Я не знаю, когда Леон Богданов родился, когда умер и кто теперь собирает его сады. Говоря по-иному, однажды он дал возможность взглянуть на— не как на пейзаж, исчезающий в заднем стекле машины, тем, кого не устраивало подобное строение картины

я хочу созерцать пупки — с элликом
и это вот «пуповое желание» — и есть, может быть, единственная оценка — со-переживания, не-равнодушия

Минуло лето в сухом саду, с его цветением денег. Осеннее пальто заслоняет большую часть сухого сада. Нам просто не видно, что там еще высохло или увяло, или опало. Что все лето и весну падало, то сейчас опадает. Все чаще плесневеет чай, оставляемый на два-три дня. Осыпается побелка, даже кусками отваливается штукатурка. На полу грязь — осенняя, подразумевается. Вечная, сказать проще. И сейчас светит солнце — последнее, сентябрьское, что же изменилось по сравнению с весной? Весной его брызги долетали и сюда. Сейчас только тепло доходит до меня.

Леон Богданов

Мне все равно, кто и что говорил. Главное — успеть. Did I? Я думаю о другом, о том, как время определено в «системе» отнюдь не европейской, — с усердным постоянством создающей нескончаемые тетради в клетку, книги про то, как надо понимать что было, вольеры для уродов и бороды для ученых. И даже не о том, что лежит фигурой сыра на дне фьордов. А что, собственно, было? Ничего. «Где же искать грань между ценным и ничтожным, большим и малым — вне вещей или внутри их?» — спросил Хэбо. Я намерен сказать о времени Леона Богданова, который никогда, в силу простого величия, об этом не обмолвился. Докажи обратное.

мое дело было — запомнить и полюбить художника эллика (леона л.) богданова — в мои немногие с ним эпизодические встречи 1970?—1975

и сохранить хоть 7 его работ

для меня леон л. богданов — всегда был «анти­подом» михнова-войтенко: там, где женя организовывал дисциплинированный «жест», эллик организовывал «случай»

далее см. — ненаписанные воспоминания эллы липпы, эрля, галецкого, михнова-войтенко, горбов­ского, кулакова/виньковецкого, ентина, славинского, аронзона/альтшулера, хвоста/волохонского, миронова/макринова, левитина и бровиной — всего нашего, не столь уж и узкого, круга

и следующего уже поколения — кирилла козырева, и?..

И сейчас светит солнце — последнее, сентябрьское, что же изменилось по сравнению с весной? Весной его брызги долетали и сюда. Сейчас только тепло доходит до меня.

В самом деле, был месяц, не исключавший возможности иного года, — это было так, как действительно трудно вспомнить.