Лариса Житкова

Даже ребенком, когда я ни в чем не нуждался, я хотел умереть: я хотел капитулировать, потому что не видел никакого смысла в борьбе. Я чувствовал, что ничего нельзя ни доказать, ни обосновать, ни прибавить, ни убавить, продолжая влачить существование, на которое я не напрашивался. Кругом было сплошь одно убожество, а не убожество — так маразматики.

был против жизни — из принципа. Какого принципа? Принципа никчемности. Все вокруг меня боролись. Сам же я ни разу и пальцем не пошевелил. А если когда и прилагал усилия, то разве что для видимости — чтобы кому-то там угодить, но, по сути, мне это было раз плюнуть

Да то, что люди по природе своей идиоты, по природе своей лодыри, по природе своей трусы.

глухой ко всему, кроме истории, которую ему необходимо сбыть с души

понял, что книга, которую я затеял, — это не что иное, как могила, где я похороню ее, а заодно и себя — того себя, что ей принадлежал

Я же пред­почел себя наказать.

разверзаются хляби небесные и разбушевавшаяся стихия все крушит на своем пути,

никто бы не взял на себя смелость посадить его на электрический стул, ибо он исполнял гражданский долг, что должно было перечеркнуть присущие ему священные инстинкты, и, стало быть, все прекрасно и справедливо, коль скоро одно преступление смывает другое во имя Господа, отчизны и человечества, мир да будет с вами. А второй раз я ощутил реаль

Фанатик – это тот, кто страстно верит и, отталкиваясь от того, во что он верит, совершает отчаянные поступки

Ты будешь заниматься своими делами, она своими, но твое дело — угождать себе, а ее — угождать тебе.