Александр Дьяков

Таким образом, именно элемент времени конституирует порядок речи.

однозначных символов в человеческой речи не бывает

«Полагать, что люди действительно думают то, что говорят, – одно из самых больших и постоянных заблуждений»

Такое ощущение возникло, кстати, не только у нас, но и у Умберто Эко, который, явно метя в Лакана, писал: «Я привыкал к одержимцам, как психиатр к клинике, психиатр, привязывающийся к пациентам, к старинным деревьям больничного парка. Проходит время, он пишет десятки страниц по бреду, потом начинает писать десятки страниц бреда. Он не ощущает, что больные его переманили. Он думает, что это художественно»

Таким образом, именно элемент времени конституирует порядок речи. Лакан максимально близко подошел к Хайдеггеру, понимая время как привилегированный экзистенциал. Поэтому неудивительно, что, по его мысли, «последний смысл речи субъекта перед аналитиком – это его экзистенциальное предстояние объекту его желания»

понятие является временем вещи.

однозначных символов в человеческой речи не бывает. Иными словами, язык не обозначает вещи. Соссюровское означающее представляет собой слышимый материал, но не звук. И означаемое – не вещь, а значение, мы говорим означиваемое (signifi able) через означаемое (signifié).

истина проявляется в свободных ассоциациях и сновидениях, с которыми имеет дело психоанализ

Начиная с семинара 1955-1956 гг. у читателя возникает ощущение, что Лакан уподобился своим пациентам, выдумал свой собственный мир и бесконечно уточняет свои фантазматические объекты. Такое ощущение возникло, кстати, не только у нас, но и у Умберто Эко, который, явно метя в Лакана, писал: «Я привыкал к одержимцам, как психиатр к клинике, психиатр, привязывающийся к пациентам, к старинным деревьям больничного парка. Проходит время, он пишет десятки страниц по бреду, потом начинает писать десятки страниц бреда. Он не ощущает, что больные его переманили. Он думает, что это художественно»

Первым практическим шагом по «освобождению безумия» стал коллективный манифест, вдохновленный А. Арто и озаглавленный «Письмо к врачам, управляющим приютами для умалишенных»