Дэниел Либерман

эволюция не приспосабливала нас к физическим упражнениям.

Книга основана на исходном посыле, что эволюционно-антропологическая точка зрения помогает нам лучше понять парадокс упражнений — почему и чем вид физической активности, к которой эволюция и не думала нас приспосабливать, так полезен для нашего здоровья

«Зачем, — с явным непониманием спросил Эрнесто, — кому-то куда-то бежать, если в этом нет нужды?»

Даже возник миф о благородном дикаре: святая вера в то, что незападный человек, чье сознание не отравлено социальными и нравственными пороками цивилизованного общества, изначально, по врожденной своей природе, добр и порядочен. Этот миф, хотя и широко опровергнутый, не исчез и даже получил второе рождение, когда из него вылепили то, что я выше назвал мифом об атлетичном дикаре.

Даже возник миф о благородном дикаре: святая вера в то, что незападный человек, чье сознание не отравлено социальными и нравственными пороками цивилизованного общества, изначально, по врожденной своей природе, добр и порядочен. Этот миф, хотя и широко опровергнутый, не исчез и даже получил второе рождение, когда из него вылепили то, что я выше назвал мифом об атлетичном дикаре.

указывают, что в первобытные времена типичный трудовой день человека обычно составлял около семи часов, причем большая его часть приходилась на легкие в плане физических нагрузок занятия, а интенсивная активность занимала не больше часа21. Разумеется, уровни нагрузок от племени к племени варьируют, как и в зависимости от сезона, а такие понятия, как отпуск/каникулы и уход на покой, отсутствуют в принципе, однако большинство охотников-собирателей в повседневной жизни прилагают умеренные усилия, и значительную часть — в положении сидя.

самом деле — и об этом свидетельствует рис. 3 — вам даны только пять возможностей распорядиться отдельно взятой калорией: растить тело, поддерживать и восстанавливать его (метаболизм покоя), запасать энергию (жировые отложения), проявлять физическую активность или размножаться.

Проще говоря, эволюция приспосабливала нас оставаться неактивными, насколько это возможно. Точнее, естественный отбор приспосабливал человеческий организм тратить достаточно, но не чрезмерно энергии на не связанные с репродукцией функции, в том числе физическую активность.

Однако результаты исследования предполагают, что риск смерти повышается как от суммарного количества просиженных часов, так и от того, накапливаются ли они маленькими порциями или большими.

Вернее было бы сказать, что не в нем корень зла, а в долгих часах физической неактивности в сочетании с отсутствием или недостатком упражнений.