Катерина Морозова

Именно поэтому леопардо-человек пустился за мной в погоню в первый вечер моего приезда.

Сатира Моро сделал, вспомнив все, что знал о древности, – у него было козлиное лицо грубо еврейского типа, неприятный блеющий голос и ноги, какие принято изображать у черта.

Убив жертвы, они пьют. Вкус крови, вот в чем все дело.

– Иди рядом, – сказал я собако-человеку, желая подбодрить себя, и мы стали бок о бок спускаться по узкой тропинке, не обращая внимания на какие-то фигуры, выглядывавшие из берлог.

десять месяцев, которые я провел бок о бок с этими полулюдьми, полузверями.

Еще и теперь мне говорят, что глаза мои обладают каким-то странным блеском, они всегда насторожены.

Я пять раз видел паруса и три раза дым, но никто не проходил вблизи острова.

несколько дней в каком-то отупении бродил по берегу, глядя на воду и думая о смерти.

Но все же я не хотел умирать.

На земле лежал мертвый сенбернар, а гиено-свинья припала к нему, охватив его тело своими безобразными лапами, и грызла его, урча от наслаждения.

На третий день меня подобрал бриг, шедший из Апии в Сан-Франциско. Ни капитан, ни его помощник не поверили моему рассказу, решив, что я сошел с ума от одиночества и страха перед смертью.