Елена Петрова

Люди, живущие под таким неимоверным гнетом, обычно перестают его замечать. Это фон их жизни. А всем остальным бросается в глаза сразу

«Мы суть не ошибки, которые мы совершаем. Мы — это то, как мы воспринимаем свои ошибки».

— Теория социальной идентичности — любопытная штука, — отметила Робин. — И теория самокатегоризации тоже. Нам в универе лекции читали. Представь себе, такие феномены влияют не толь­ко на структуру общества, но и на экономику.

— Если вкратце, то все мы стремимся отнести друг друга и самих себя к какой-либо социальной группе, но при этом склонны преувеличивать сходство между членами одной и той же группы и преуменьшать сходство между своими и чужими.

А обновить целую страну — это, видимо, невероятное ощущение. Главное — участвовать.
— Да, — сказал Страйк. — Конечно, люди думают, что стоит им только влиться в нечто более крупное — и оно изменится, а одновременно изменятся и они сами.
— Ну, само по себе желание стать лучше или измениться со­всем не плохо, верно? — спросила Робин. — Что плохого в стремлении к лучшему?
— Совершенно ничего плохого, — ответил Страйк. — Но мой опыт показывает, что человеку крайне редко удается в корне изме­нить себя, потому что это чертовски тяжелый труд, куда тяжелее, чем ходить на марши и размахивать флагом.

Придем мы к Лондонской стене
И встретим вас под ней.
А ну-ка, трус, иди ко мне,
Посмотрим, кто сильней.
— «Песня мужей запада»?
— Она самая.
— Как ты думаешь, откуда исходит это желание доказывать лондонцам, что ты не хуже их? Это же данность, разве нет?
— Из Лондона исходит, ты согласна? — ответил Страйк, когда они переходили через дорогу. — Он выбешивает всех.

«Мужчина определяется как человек, а женщина как представительница женского пола: и каждый раз, когда она ведет себя как человек, говорят, что она подражает мужчине»

если человек не способен к радости

если человек не способен к радости, он не способен и к добродетели

завуалированно просить об успокоительной лжи