Саймон Кэллоу

Однажды он получил письмо от издателя Джорджа Вайденфельда с просьбой написать биографию Уайльда. Шеридан позвонил ему и спросил, зачем ему это, ведь десять лет назад уже вышла такая книга. «Да, — ответил Вайденфельд, — но это настолько увлекательное чтение, что публике нужно пересказывать ее каждые десять лет».

«Когда становишься знаменитым, сбрасываешь кое-что лишнее, как воздухоплаватель, поднимаясь вверх, сбрасывает ненужный балласт. За исключением двух, я все остальные отправил за борт. А скоро сброшу еще одно, и меня будут знать просто как Уайльда или Оскара».

Как говорил сам Оскар Уайльд, он жил в постоянном страхе, что публика поймет его правильно.

Весной 1887 года издательство «Кассел и компания» предложило Уайльду помочь им реанимировать захиревший журнал «Мир леди» (The Lady’s World). Он согласился, но настоял на том, чтобы переименовать его в «Женский мир» (Woman’s World), сказав: «Сейчас он слишком женственный, но недостаточно женский… Мы должны заниматься не только тем, что женщины носят, но и тем, что они думают и чувствуют».

Падение Уайльда было оглушительным. Его пьесы продолжали идти в театрах, но имя автора было замазано на афишах. Потом и пьесы были запрещены. Его книги изъяли из продажи. Его произведения были весьма оперативно изгнаны отовсюду, и буквально на следующий день он остался без гроша.

на следующий день я реабилитировался, заявив таможеннику, что мне нечего декларировать, кроме своей гениальности. В какой-то момент я подумал, что он собирается взять за нее пошлину как за редкий иностранный товар.

Я всегда говорил, что сделаю что угодно, чтобы вернуть молодость, вот только не буду заниматься спортом и вставать рано и не стану респектабельным

Позже я написал кому-то, что Бэзил Холлуорд — то, что я о себе думаю; лорд Генри — то, что думает обо мне мир; а Дориан — то, чем я хотел бы быть, возможно, в другие времена.

Боги — странные существа. Они превращают в инструменты наказания не только наши пороки — они приводят нас к погибели, используя наши хорошие качества: доброту, человечность и любовь

Только представьте — идеальная возможность избавиться от меня и показать, что власти защищают общественную мораль, так же как они защищали этот тяжеловес английской литературы — сентиментальный трехтомный роман