Мария Красовицкая

А разве писать — не значит отдавать?

«Я делала всё, чтобы моя дочь была счастлива, но она не стала от этого ни капли счастливее»

По-нормандски «амбиция» означает «боль от расставания»; к примеру, собака может умереть от амбиции.

(Запись в дневнике: «Я больше не пишу, не работаю. Как найти выход?») Я перестала быть «интеллектуалкой». Не знаю, насколько это распространенное чувство. Оно причиняет невыразимые страдания.

Выходит, вся моя жизнь — где-то между менструальным календарем и презервативом из автомата за один франк. Это хороший метод измерения жизни. Куда вернее других.

Я утратила последнюю связь с миром, откуда я родом

Жить с нами означало наслаждаться материальными благами («Они прекрасно обеспечены!» — говорила она родственникам). Но при этом — не сушить полотенца на батарее в коридоре, «беречь вещи» (пластинки, хрустальные вазы), «соблюдать гигиену» (не вытирать детям носы своим носовым платком). Обнаружить, что нас не волнует то, что важно для нее — новости, преступления, несчастные случаи, хорошие отношения с соседями, постоянный страх «потревожить» кого-нибудь (мы над этим подшучивали, а ей было не до смеха). Она попала в мир, который принимал и отвергал ее одновременно. «Я здесь не к месту», — сказала она как-то со злостью.

Тяжело терять своего человека», — сказала она мне.

«До двадцати пяти лет я могла бы море проглотить, со всеми рыбами!»

Самое удивительное в ревности — ее способность заселить целый город, весь мир одним существом, которого ты можешь даже не знать.