Она не то чтобы не любила мясо, скорее ей было тяжело выносить те мгновения, когда на жаровне начинали румяниться тонкие кусочки. Она отводила глаза, видя, как на мясе проступают кровь и сок.
Когда перед ней жарили целую рыбу с головой, она закрывала глаза. На раскаленной сковороде зрачки замороженной рыбы обволакивала горячая жидкость, из открытого рта выползала белая пена, и в этот миг ей казалось, что мертвая рыба хочет ей что-то сказать. Поэтому она отворачивалась.