Раймон Кено

Вот уже много лет он искал какую-нибудь пышечку, к ногам которой он мог бы положить все сорок пять своих пасмурных весен

Почему ты хочешь быть учительницей?
— Чтобы детей изводить, — ответила Зази. — Тех, кому будет столько, сколько мне через десять, два-.. пятьдесят, сто, тысячу лет. Всех их можно будет мучить в свое удовольствие.

— Тогда я буду астронавтом, — заявила она.
— Во молодец! — одобрил ее Габриель. — Правильно! Надо идти в ногу со временем.
— Да, астронавтом! Буду марсиан изводить, — продолжила Зази.

— У вас не найдется джынзов для девочки? — просил он у перекупщика. — Ты ведь джынзы хотела?
— Бизюзловно! — прозюзюкала Зази.
— Еще как найдется! — воскликнул барахольщик. — Еще бы не нашлось. У меня есть блуджынзы, которым абсолютно нет сноса.

выпустил вполголоса целую очередь чертвозьмиев.

— Да, но разглядеть людей отсюда трудно, — сказал Шарль.
— Да, — сказал Габриель, принюхиваясь, — видно их плохо, но запах все равно чувствуется.

— Послушайте, — сказала Зази, не трогаясь с места, — почему вы не женаты?
— Так уж получилось.
— Тогда почему вы не женитесь?
— Мне никто не нравится.
Зази даже присвистнула от восхищения.
— А вы страшный сноб, — сказала она.

Неужели ты это сделал?! — воскликнул он.
— Тогда бы ты услышал стук падающего тела,

Габриель принялся разглядывать башню, смотрел на нее долго и внимательно, а потом сказал:
— Не понимаю, почему Париж всегда сравнивают с женщиной. С такой-то штукой посередине.

история же эта всего лишь виденье виденья, сон, увиденный во сне, чуть больше, чем просто бред, напечатанный на машинке дураком-писателем (ах! извините!).