Анастасия Чеботаревская

о вскоре путешествующего парижанина неприятно удивит выражение самодовольства и тщеславия, за которым угадывается ограниченность и тупость. И наконец чувствуешь, что способности этого человека сводятся к умению заставлять выплачивать себе чрезвычайно аккуратно то, что ему должны, самому же платить как можно позже…

Но вскоре путешествующего парижанина неприятно удивит выражение самодовольства и тщеславия, за которым угадывается ограниченность и тупость. И наконец чувствуешь, что способности этого человека сводятся к умению заставлять выплачивать себе чрезвычайно аккуратно то, что ему должны, самому же платить как можно позже…

маркизом де Ла Молем, пэром Франции, самым богатым местным землевладельцем, священник Шелан

Господин Вально, богатый директор дома призрения

Этот страх оказаться за одним столом с прислугой не был свойствен Жюльену; чтобы добиться положения, он пошел бы на испытания гораздо более тяжелые. Он почерпнул это отвращение в «Исповеди» Руссо. Это была единственная книга, по которой он представлял себе свет. «Журнал великой армии»

их пор имя Жюльена и чувство чистой духовной радости были для нее синонимами.

времени падения Наполеона всякое подобие любезности было беспощадно изгнано из провинциальных нравов. Все боялись лишиться мест. Плуты искали поддержки в конгрегации; лицемерие торжествовало даже среди либералов. Скука возрастала. Оставалось только развлекаться чтением и сельским хозяйством.

Портрет Наполеона, – говорил он себе, качая головою, – у человека, так явно выражающего ненависть к узурпатору! Найденный господином де Реналем, таким ультраконсерватором и в таком раздражении!

она прочла бы в нем смутную надежду на самую жестокую месть. Такие моменты унижения, без сомнения, порождали Робеспьеров.

недостаточно презирал это животное, – сказал он себе. – Вот самое большое извинение, которое может принести столь низкая душа».