М.Д. Литвинова

Перспектива раздвигающихся горизонтов обогащает душу.

Олив Уортингтон была янки до мозга костей, знала, сколько стоит слово, и обычно составляла телеграмму как можно короче, но в тот день ее рукой водило чувство, и на этот раз ее телеграфный слог лапидарностью не отличался.

Если гордыня — грех, размышлял доктор Кедр, то величай­ший из грехов — гордыня добродетели.

Лелеять в серд­це тайную любовь — безумие, а если эта любовь безответна и скрыта от всех, она может разрушить жизнь

Ничто не может оправдать жестокость, но здесь, в сиротском­ приюте, нам, возможно, вопреки себе, надо сдерживать свою любовь; если это не удастся, мы создадим приют, который ни один сирота не захочет покинуть по доброй воле. И мы породим­ новый человеческий подвиг — вечного сироту, ибо его отчим домом будет сиротский приют. Да простит меня Господь (или кто там вместо Него), я своими руками вырастил вечного сироту: имя его — Гомер Бур, и похоже, что он останется в Сент-Облаке навсегда»

Как объяснить это пристрастие к зародышу и бессердечие к детям, которые никому не нужны и которых в жизни ждет столько обид?

Отныне, — решил он, — каж­дое мое действие должно быть взвешенно и целенаправленно. Нельзя попусту тратить время. У меня его нет

Неужели существуют неразрешимые ситуации, думал Гомер. Ему вспомнилось, как действуют скальпелем: у скальпеля есть собственный вес, его достаточно, чтобы резать. Силы не требуется. Главное — придать верное направление.

— Надо знать, чего мы хотим, —

Эти страницы покажут, стану ли я главным героем собственной жизни, или им будет кто-то другой»,

Гомер доверял Винклям и ни капельки их не боялся. Их очевидная чужеродность слегка настораживала, но явно ничего опасного — просто чуть измененный человеческий подвид.